Окей, здание рушится, потому что где-то внутри здания Тони ударяется о несущую опору и сносит её. «Ожидаемое время обрушения - двадцать секунд, сэр», - деликатно сообщает Джарвис.
Стив смотрит, как красная точка, покинув накренившееся здание, подлетает к нижнему этажу и исчезает в облаке пыли.
«Железный Человек, твой статус?»
«…блядь!», - Стив слышит прерывистое дыхание Тони в динамике. «Там был ребенок!»
«Мы зачистили территорию», - твердо говорит Стив. «Там не может быть гражданских».
«Я точно засек там ребенка, твою мать! Ты стоишь в квартале отсюда, как ты можешь что-то видеть?!» - Тони орет на Стива, и Стив крепче сжимает щит, подавляя желание кинуть его и привести Тони в чувство.
«Субординация, Железный Человек. Там нет гражданских», - Стив облизывает губы. Он точно уверен, что там никого нет. Потому что Стив контролирует эту операцию. Стив контролирует каждую её деталь. Кроме, конечно, действий Тони Старка. Но остальное – всё остальное под контролем на тысячу процентов.
Ребенка действительно нет в здании – Стив прав. Но потом, когда Стив пересматривает запись отчета с костюма Железного Человека и видит кричащего от ужаса мальчика в машине на парковке под зданием, он готов признать правоту Тони.
Тони не успевает вытащить машину и еле успевает покинуть здание сам.
Последний раз, когда Стив видит его перед заточением в мастерской, Тони стоит перед Башней и с силой трет ладони, раз за разом, до скрежета металла. Он механически трет ладони и смотрит в пустоту.
Стив всегда знает, что делать.
Стив знает, как сделать так, чтобы шесть людей и один бог работали в команде, и у них действительно получалось делать что-то вместе. Стив знает, как следить за ходом операции и как давать инструкции так, чтобы к нему прислушивались. Стив знает, как контролировать время, чтобы команда вышла из здания за минуту до обрушения, а не минуту после. Стив знает, как контролировать Наташу и Клинта, что говорить Брюсу и какие инструкции нужны Баки.
Единственное, что Стив не знает, как контролировать, - это Тони. Тони Старк, который напивается по ночам, а потом ходит на крышу Башни проверять аэродинамику своего костюма. Без костюма.
Несколько раз Стив поднимается за ним и смотрит, как Тони стоит на краю крыши с бутылкой наперевес. Стив не делает резких движений, Стив не подходит ближе. Стив смотрит, как Тони пьет и смеется, а потом обессиленно сворачивается в клубок на крыше и лежит там по несколько часов.
Стив не переживает, нет. Он методично просматривает отчеты, он справляется о здоровье Клинта, раненого при последней операции. Стив готовит еду для Баки, много рисует, ходит на пробежки.
Стив дает Тони неделю. Неделю, пока тот, запершись наедине с чертежами, пытается справиться с чувством вины. Стиву известно, что чувствует Тони. Стив понимает, что такое хотеть разрушить себя; понимает, откуда берется маниакальная рабочая энергия, откуда берется ненависть к себе такой силы, что ты не можешь уснуть, снова и снова возвращаясь к точке Х. - Ты разобьешься, если будешь выходить на крышу пьяным, - первое, что говорит ему Стив, входя в мастерскую. И Тони с каким-то искренним удивлением смотрит на него, как будто забыв за эту неделю, что в Башне есть кто-то, кроме него.
- Мне наплевать, - кивает ему Тони и возвращается к работе. – Если это все, что ты хотел мне сказать, не стесняйся уйти.
Стив рассматривает мастерскую: смятая бумага на полу, разбросанные куски металла по периметру, гора бутылок и мистер Тони Старк, с почти черными мешками под глазами и отросшей щетиной.
- Перестань пытаться убить себя, Тони. Это была не твоя вина.
- Оу, конечно... Я забыл, что у тебя очень избирательный слух, - Тони хлопает по столу и открывается от чертежа. – Проваливай, Кэп. Иди полечи кого-нибудь еще, поговори с кем-нибудь про командный дух, про то, что мы сделали все возможное. Что это была почти блестящая операция, жаль, конечно, что кто-то умер, но это было на благо родины.
- Тони…
- Ты оглох?! – Тони толкает его в плечи и скалится. – Отвали от меня, Кэп!
- Я понимаю, что ты чувствуешь, - Стив скрещивает руки на груди, и Тони смеется ему в лицо.
- Как ты, ты, Капитан Совершенство, можешь меня понять?! Ты никогда не ошибаешься! А мне пришлось создать искусственный интеллект, чтобы он, блядь, следил за тем, где именно я лажаю! И подсказывал мне, как не облажаться в очередной раз. Но даже Джарвис не идеален! – Тони склабится и трет кулаками лицо. – Я облажался, даже создавая Джарвиса.
- Я тоже совершал ошибки, Тони.
- Это ты о своем бойфренде, замерзшем в горах? Думаю, он давно оттаял, - Тони издает смешок.
- Тони, перестань! – Стив протягивает к нему руку, но Старк резко ударяет по его плечу.
- Сколько детей убил ты, Капитан Добродетель?
- Я не убивал детей.
- Поздравляю. А я убил тридцать девять. Хочешь посмотреть галерею их лиц? – Тони щелкает пальцами. – Вот, смотри…
- Я сказал тебе перестать! – Стив умеет приказывать. Стив умеет говорить так, что хочется немедленно бросить все и выполнять его приказы. Тони сжимает губы и делает шаг вперед.
- Ударь меня, - Тони говорит очень тихо. – Пожалуйста, Стив, просто ударь меня.
Они стоят совсем близко; Стив смотрит, как Тони ведет плечами и закусывает губу: его почти колотит от напряжения.
- Нет, - Стив отвечает твердо, без малейшей доли сомнения. Он подходит ближе к Тони. – Я не буду этого делать.
- Доверься мне, - он кладет руку на шею Тони и проводит пальцами по его позвоночнику. – Я помогу тебе.
И в какую-то долю секунды что-то ломается внутри Тони: он перестает скалиться, он разжимает кулаки и опускает плечи. Тони выглядит опустошенным и усталым.
– Пожалуйста, Тони, доверься мне.
Минуту они стоят в полной тишине. Тони рассматривает пол, Тони рассматривает свои ладони, Тони зажмуривается и после какой-то ужасающего внутреннего усилия поднимает на него глаза и медленно кивает: «Ладно».
Стив, плавно обхватив Тони за талию, мягко надавливает на его шею выше кадыка и плотно смыкает пальцы. Тони не пугается, нет. Видимо, когда у тебя в груди работает реактор, мало что может тебя по-настоящему испугать.
- Я буду считать до десяти, Тони. На счёт десять я уберу руку. Если, пока я буду считать, ты почувствуешь себя плохо: ты начнешь паниковать или вспомнишь что-то травмирующее, ты используешь слово… - Стив смотрит, как Тони медленно неслышно произносит: «Афганистан». – Ты скажешь: «Афганистан». Я хочу, чтобы ты был сосредоточен на моих пальцах и счёте.
Тони делает короткий вздох.
- Тони, ты понимаешь, что я не наказываю тебя? – кожа Тони покрывается мурашками. – Это не наказание. Если бы я хотел наказать тебя, я бы попросил Джарвиса заблокировать дверь в мастерскую и не впускать тебя сюда, и тебе бы пришлось провести следующую неделю в компании Мстителей, - смешок.
- Я знаю, что ты помогаешь мне, - голос Тони хриплый, глубокий. – Я надеюсь только, что этому виду первой помощи тебя научили не в армии.
- Один, - говорит Стив и с силой сжимает ладонь. Тони с изумлением выдыхает, и Стив чувствует, как напрягаются его мышцы: Тони хочет ударить его в ответ, сделать шаг назад, вернуть себе контроль над ситуацией.
- Два, - Стив гладит свободной рукой его спину и крепче прижимает к себе. Их лица совсем близко, и Стив наблюдает, как зрачки Тони расширяются и он приоткрывает рот.
- Три. Тони, ты не виноват в произошедшем, - о, Тони хочет протестовать, он даже пытается сказать что-то в ответ, но Стив перемещает ладонь и надавливает запястьем на подбородок Тони, заставляя его замолчать.
- Четыре. Ты не можешь контролировать все. Как ты мог знать, что здание не выдержит давления? Как ты мог знать, что на парковке был ребенок? – Стив мягко качает головой и глубже вдавливает пальцы в шею. – Тони, это ведь я руковожу операцией. Я должен был предвидеть это, - Стив знает, что Тони хочет быть взять всю вину на себя, но ответственность нужно делить.
- Пять. Тони, тебе нужно довериться мне хотя бы немного. Я не могу обезопасить нас всех, если ты будешь делать то, что захочешь, так, как захочешь, и не делиться со мной своими планами. Нет ничего плохого в том, чтобы передать ответственность кому-то еще, - Тони прикрывает глаза и кладет ладонь поверх руки Стива на своей шее.
- Шесть. Ты должен разрешить мне контролировать тебя хотя бы немного, Тони. Ты должен понимать, что ты не один, тебе есть к кому обратиться. И я буду рад позаботиться о тебе, помочь тебе, если тебе это нужно, - Стив наклоняет голову на бок и целует запястье Тони на своей руке.
- Семь. Ты не должен доказывать ни мне, ни себе, что ты достоин быть среди Мстителей. Я знаю, что ты хороший человек. Я вижу, как ты стараешься. Этого более чем достаточно, чтобы обратиться за помощью, - Стив кладет свободную руку на грудную клетку Тони и закрывает ладонью реактор.
- Восемь. Я рассчитываю, что мне не нужно будет приходить и собирать тебя по частям снова. Я надеюсь, что ты сможешь обращаться ко мне сам. Я всегда к твоим услугам, - Тони хрипло выдыхает и запускает пальцы в волосы Стива.
- Девять. Я гораздо сильнее тебя, и я смогу защитить тебя, Тони, от всего. Включая тебя самого, - Стив чувствует, как под его пальцами быстро бьется пульс Тони, и ослабляет захват.
- Десять, - Стив отпускает руку. – Не торопись вдохнуть.
Тони и не торопится вдохнуть. Он медленно прижимается к Стиву и обводит языком его верхнюю губу, пока Стив проводит по его спине и спускается руками к бедрам.
- У меня буду синяки, - сообщает Тони задушенным голосом и кусает Стива.
- Да, - легко соглашается тот и сжимает ладонями его ягодицы.
- И все будут видеть, что у меня на шее синяки.
- Да, - все так же легко соглашается Стив и тянет его к себе.
- О… - Тони подается бедрами вперед и обхватывает Стива за шею рукой. – Это очень сексуально.
Стив молчит; Стив не говорит: «Я знаю».
Сложные вещи начинаются очень просто. * Стив признает, что он влюблен в Тони. Но не сразу. Потому что признать свою влюбленность в Тони, принимая во внимания все его недостатки, очень сложно.
Первые несколько раз, когда Тони пробует обратиться к Стиву за помощью, насколько ужасны, что Стив начинает обдумывать свой переезд из Манхэттена в Бруклин.
Тони хочет, но не может остановиться: он ведет себя так, чтобы ему вмазали по лицу, и заставили прекратить. Тони распевает: «Кэп-Кэп-Капитан!», Тони называет Стива: «Мистер Свобода, сэр», Тони высмеивает Конституцию, президента и делится со Стивом планами стать суперзлодеем («У меня уже есть все, что нужно для этого: харизма, ум и очень сексуальный немезис»). Тони показывает ему проект нового костюма (он красно-черный) и дизайн татуировки (она сине-бело-красная и почему-то напоминает щит), которую, по его словам, он очень хочет сделать. Тони не перестает пить, и в какой-то момент Стиву начинает казаться, что он не бывает трезвым, хотя это мало мешает ему работать. Тони работает до того момента, когда он не отключается на ходу. Его будит Джарвис – и Тони снова продолжает работать.
Тони ругается со всеми в Башне, и Брюс удаляет его из друзей на Фейсбуке.
А потом Стив находит Тони в своей комнате, лежащим рядом с кроватью. Все заканчивается тем, что Тони садится к нему на колени, и, пока Стив целует и душит его, дважды кончает. После этого Тони спит рядом с ним четырнадцать часов, выслушивает лекцию о правилах поведения, восстанавливает дружбу с Бэннером и вечером зовет Стива посмотреть баскетбол в гостиной. Они ничего не обсуждают; Тони садится рядом с диваном, кладет голову на колено Стива и выдыхает, когда тот разминает его плечо.
Постепенно Стив убеждает Тони отказаться от привычки рвать все социальные контакты каждый раз, когда ему становится тяжело контролировать целый мир. Тони всё ещё рассказывает Мстителям, какие они ограниченные придурки, он продолжает игнорировать совещания с Фьюри, он намеренно провоцирует Стива и дерется с Баки, советующим ему остыть. Но, когда Стив говорит ему: «Хватит», - Тони кивает и ретируется в мастерскую. Пару дней он не разговаривает ни с кем, кроме Джарвиса. Точнее, Тони диктует ему цифры, а Джарвис диктует цифры в ответ – вот и все беседы о вечном. Ущерб исчисляется килограммами покорёженного металла и сотнями тысяч долларов, которые Тони тратит на материалы для проектов, но Старк не травмирует никого больше.
Стив никогда не вмешивается в его работу.
Когда Тони пропадает в мастерской, Стив приносит ему еду, как будто случайно оставляет на столе, вроде как для себя. Никакой чрезмерной заботы – только тонкий намек на то, что даже непобедимый Железный Человек не может не есть. Иногда Тони молча указывает на стол, и Стив садится рядом, запускает пальцы в волосы Тони и чешет его затылок, пока тот работает. Иногда Стив читает и рисует на диване, пока великий мистер Старк пытается то ли спасти мир, то ли целиком разрушить его. Стив не всегда понимает на сто процентов, что создает Старк, но это не мешает ему чувствовать гордость каждый раз, когда по телевидению рассказывает о передовых технологиях и крупным планом показывают лицо Тони.
По голограммам не особенно понятно, что конструирует Тони на этот раз. С равным успехом это может быть и машина Судного дня, и новый лук для Хоукая. Работа идет вот уже три дня, и за это время Тони успел организовать кладбище чашек с кофе рядом со своим столом, которое одновременно используется как химическая лаборатория. Стив в равной степени удивлен его изобретательностью и безалаберностью.
Стив листает книжку и вслушивается в тихое бормотание над панелью компьютера: Тони сбивается в трех из пяти слов и заново диктует Джарвису формулу. Он делает еще несколько бессмысленных попыток произнести ряд чисел, матерится и, признав поражение, откладывает инструменты.
Тони говорит: «Я устал». И Стив, положив книжку на пол, протягивает руку, приглашая лечь рядом. Спина к животу: Тони кладет голову на бицепс Стива и подставляет шею. Пару минут они лежат в тишине; напряжение Тони можно потрогать. Такое огромное количество усилий, чтобы быть собранным, чтобы контролировать каждый свой шаг, чтобы не чувствовать себя снова виноватым, опустошает.
- Ты отлично поработал, Тони, - Стив мягко гладит его по волосам и проводит носом вдоль плеча, заставляя выгнуться и прижаться ближе.
- Нужно еще много доделать.
- Ты снова пытаешься контролировать мир, - Стив мягко перехватывает шею Тони и поворачивает руку, находя правильный угол: под пальцами стучит кровь.
- Всё ради тебя, Кэп. Чтобы, когда ты будешь давать интервью ICON, ты мог похвастать моими успехами: Тони Старк, гений, филантроп, мессия, - Тони хмыкает и закрывает глаза, когда Стив пододвигает его к себе и целует под ухом.
- Тебе нужно отдохнуть. Ты сделаешь это для меня, Тони?
Стив практически слышит, как меняются мысли в голове Тони. Ему хочется устало огрызнуться в ответ, ему хочется сказать: «Конечно, я сделаю это, Кэп, так точно, сэр! Америка будет довольна мной». Но Тони делает над собой усилие. И Стив ценит это.
- Конечно, - Тони делает глубокий вдох и плотно прижимается к его грудной клетке.
Стив никогда не пытается задушить Тони – цель совсем не в этом. Цель в том, чтобы дать Тони почувствовать: Стив, если Тони попросит, попросит хорошо, может контролировать все. Сколько раз Тони ест, сколько чашек воды он выпивает, сколько раз он ходит на обязательные приемы у психоаналитика. Стив может контролировать, спит ли Тони, кончает ли Тони, дышит ли Тони. Стив тот, кто может заставить Тони жить счастливой жизнью, полной пробежек по утрам, витаминизированных коктейлей и размеренного секса по выходным. Стив тот, кто может разрешить Тони умереть, если ему захочется пожертвовать собой во имя свободной Америки.
- Ты помнишь свое стоп-слово? – кивок. – Ты используешь его, если в этом будет потребность? – еще один кивок. – Хорошо. Я ценю твою сознательность.
Стив крепко сжимает горло Тони и целует его в затылок. Тони никогда не использует стоп-слово, но есть надежда, что дело не в том, что он хочет рисковать и судиться за нарушение техники на рабочем месте со ЩИТом. Стив подозревает, что Тони доверяет ему.
Они условились на десяти секундах около месяца назад: «Я могу вытерпеть больше», - упрямо говорит Тони. «Смысл не в том, чтобы ты терпел; не в том, чтобы тебе было дискомфортно», - Стиву приходится повторить это несколько раз, но, в конечном итоге, Тони вроде бы понимает его мысль.
Стив медленно считает про себя, просовывает свободную руку внутрь штанов Тони и кладет ладонь поверх белья, чуть надавливая на член. Никаких резких движений – пальцы плавно очерчивают шов боксеров, и Стив чувствует, как Тони покрывается мурашками. Ощущение полного контроля, безусловного обладания: Тони стонет и притягивает Стива ближе к себе, когда тот крепче обхватывает его горло и с силой сжимает ладонь, лишая последнего воздуха.
Стив заставил его проговорить этот опыт. Потому что это правильно, это по-взрослому. «О чем ты думаешь в эти моменты?» - спрашивает Стив, пока Тони отрисовывает очередной кусок костюма. «Ни о чем», - пожимает плечами Тони. Пауза. «Это очень приятно: не думать ни о чем».
Под резинкой белья – горячая кожа. Пальцы дотрагиваются до жестких волос и как бы случайно задевают головку члена, растирают смазку по всей длине и замирают у основания. Удовольствие от металлического привкуса крови во рту, от глубокого ощущения собственной безопасности и отключённости от реальности смешивается с острым желанием получить больше, почувствовать больше.
- Еще три, - Тони подается бедрами вперед и расслабляется, когда Стив обхватывает его член и несколько раз медленно двигает ладонью. – Все хорошо, ты молодец, Тони.
Стив отнимает руку от его горла и пропускает воздух через зубы, когда Тони дотрагивается языком до внутренней стороны его ладони и проводит линию. Они лежат рядом, тесно прижавшись друг к другу, пока Тони медленно вылизывает ладонь: сантиметр за сантиметром, от сплетение вен на кисти до кончиков пальцев.
- Я все делаю правильно? – Тони оборачивается и пропускает в рот большой палец, плотно смыкая губы. - Конечно. Я горжусь тобой, - это легко говорить, потому что Стив на самом деле чувствует это. - Ты хочешь меня о чем-то попросить? – Стив обхватывает его член плотнее, ведет рукой снизу вверх и приоткрывает рот, когда Тони обводит языком подушечки.
- Может быть, - Тони выпускает палец изо рта и переворачивается на спину.
- Я внимательно слушаю, - Стив ведет пальцами от его ключиц к низу живота и трется носом о щеку Тони, пока тот пытается вспомнить слова, которыми пользуются люди для выражения просьб.
- В общем, - медлит Тони и отводит взгляд. Стив не уверен, что он хоть раз видел нерешительного Тони Старка, поэтому он приподнимается на локте, чтобы запечатлеть этот феноменальный момент.
- Да?
- Я не развалюсь, Кэп, - Тони приподнимает бедра, и Стив автоматически двигает ладонью по его члену. – Я не развалюсь, если мы решим попробовать что-то большее, чем дружеские пожатия моей шеи.
- Вот как, - минуту они смотрят друг на друга, а потом Стив достает ладонь из штанов Тони и, упершись в диван рядом с его головой, нависает над ним. - Я могу выпороть тебя. Хочешь? – Стив улыбается, видя выражение лица Тони.
О да, Тони хочет. Стив мог бы не спрашивать. Тони очень хочет, чтобы национальная икона сначала выпорола его, а потом рассказала, как отлично Тони справился с тем, чтобы отпустить ситуацию. Умеет ли Стив Роджерс читать мысли? Кто знает. Но на всякий случай Тони начинает думать о том, как Стив говорит ему: «Ты молодец» и помогает кончить. – Хорошо, - Стив наклоняется к нему, и Тони приподнимается, чтобы поцеловать его.
Стив ждет этих поцелуев после: когда Тони выдыхает на его губы, когда он едва дотрагивается до его языка, когда они держат дистанцию – полминуты, минута. А потом Стив углубляет поцелуй, и Тони тянет его к себе, зарывается пальцами в волосах, обхватывает его ногами за талию и стирает малейшее воспоминание о расстоянии между ними, уничтожает саму концепцию раздельного существования. Стив влюблен в эти моменты, когда он стонет Тони в рот, и тот усмехается; Стив влюблен в эти моменты, когда Тони прогибается под ним и, зажмурившись, очень четко говорит: «Блядь», а потом кусает себя за губы; Стив влюблен в то, как Тони откликается на его прикосновения и просит еще. Стив влюблен в Тони.
- Будет десять ударов, - Стив говорит в рот Тони, пока он стягивает с себя штаны.
- Стив, какие у тебя проблемы с числом десять? – хриплый, почти рычащий голос.
- У меня? Никаких. Я просто боюсь, что без Джарвиса ты не сможешь считать после десяти, - Стив отрывается от него и медленно садится на диван. – Ложись на меня. Согни колени и руки в локтях.
- Отвали, - кивает ему Тони и, ухмыляясь, выполняет команду. – Я могу решать логарифмы, пока ты будешь меня пороть.
- И после этого ты не сможешь сесть дней пять, - Стив стаскивает с него белье и проводит ладонью вдоль позвоночника. – Не забывай дышать.
«Рядом с тобой это очень проблематично», - говорит Тони, упираясь лбом в замок из ладоней.
- Я не услышал, ты не мог бы повторить? – Стив обводит его ягодицы и опускает ладонь к подрагивающему бедру.
- Ничего.
Стиву нравится смотреть, как Тони, закрыв глаза, застывает в одной позе в ожидании удара: напряженное, собранное тело, покрытое мурашками. Стив проводит по рельефным мышцам на бедре и плавно переходит на спину. Он гладит плечи Тони и, дойдя до затылка, запускает пальцы в его волосы. Стив тянет Тони, выгибая его в пояснице, оставляя в открытой, беззащитной позе. Он опускает ладонь: на загоревшей коже расцветает красное пятно. Звук хлопка повисает в тишине.
- Выдохни, - Тони послушно открывает рот и как будто выплёвывает из себя воздух. Стив не торопится: он смотрит, как Тони распрямляет плечи, удобнее устраиваясь на локтях, и прижимается бедрами к колену Стива. – Мы всегда можем перестать, - легкое прикосновение к копчику; развернув ладонь, Стив проводит между бедрами и обхватывает член. Несколько движений – и Тони двигается вместе с ним, шипя через зубы, когда Стив прокручивает кулак.
- Еще, - хрипло просит Тони и поднимает ягодицы выше. – Я уверен, да, Стив, только не эти идиотские вопросы. Еще! – Стив старается не улыбаться, но выходит не очень хорошо.
Десять ударов – и они оба застывают. Тони старается выровнять дыхание и перестать тереться о Стива, надеясь деть куда-то чувство внутренней разорванности: как будто внутри не хватает чего-то жизненно необходимого. «Твою мать…» - комментирует Тони, когда Стив, просунув руку под его живот, усаживает его к себе на колени. «Твою мать, Стив», - в каком-то искреннем изумлении делится с ним Тони.
- Как ты себя чувствуешь?
- Как будто мой мозг пережил клиническую смерть, - Тони смотрит куда-то в пространство, а потом обращает внимание на Стива, изучающего его лицо. – Я чувствую себя хорошо. Признайся, твои солдаты постоянно нарушали дисциплину, надеясь, что ты их выпорешь.
- Нет, я порол только тех, кто особенно выделился на поле боя. Ведь это награда, а не наказание, - серьезно отвечает Стив, и Тони качает головой.
- Я испортил Капитана Америку. Потомки мне не простят этого, - Тони лениво обнимает Стива за шею и приподнимается, когда тот подкладывает руки под его ягодицы. Стив аккуратно проводит по горящей коже: в этом есть какая-то особенная забота, какая-то сверхъестественная нежность. Он едва касается пятен от ударов и целует Тони в плечо, пока тот отрешённо перебирает его волосы.
- Я придумал новую игру, - делится Тони, - тебе понравится. Там нужно спасать Землю от пришельцев. Вроде бы.
- Последние три дня, пока ты забыл о сне, еде и правилах хорошего тона, ты создавал компьютерную игру? – Стив вдавливает пальцы в места ударов и выгибает бровь, глядя, как Тони пытается сместить давление. - Нет, я придумывал, как укрепить костюм Роуди. Игру я придумал в последние сорок минут, пока ты читал Стейнбека. Он абсолютно ужасен, Стив, как ты можешь по собственной воле читать это?.. - Тони поднимается и, натянув штаны, делает попытку сесть на диван. – Твою мать… - он морщится и подкладывает подушку. – Если я обыграю тебя, ты пойдешь со мной на благотворительный аукцион. Стив не говорит, что он и так туда пойдет. Пеппер выслала приглашение для них обоих еще на прошлой неделе. «Это очень важно, Стив, чтобы он туда пришел и пожертвовал денег малоимущим детям. Капитан Америка ведь тоже любит детей?» - Пеппер не угрожает срезать кожу с их лиц, если они пропустят аукцион; она не визуализирует страдания, которым подвергнет их бренные тела, если они решат остаться дома. Пеппер даже спрашивает, как дела у Баки, но Стив чувствует, как его прошибает холодный пот, и он соглашается пойти на аукцион. Рыжие женщины очень опасны, и с ними лучше не спорить. - Хорошо. Но если я выиграю – ты уберешься в своей мастерской, - Тони фыркает в ответ. – И под «уберешься» я имею в виду, что ты не сконструируешь нового робота, чтобы привести мастерскую в порядок, а самостоятельно сделаешь это. - Ладно, мам.
Через десять минут Тони воет: «Это невозможно!» - и отбрасывает джойстик. Тони ненавидит проигрывать. Тони ненавидит проигрывать. - Признайся, тебе помогает Джарвис? Ты завербовал его, Кэп, пока я старался спасти мир, и теперь вы работаете в динамическом трио: ты, Барнс и Джарвис! - Это не так, сэр, - отвечает Джарвис. – Мистер Роджерс победил… - Я не хочу слышать, что мистер Роджерс обыграл меня по объективным причинам, предатель, - Тони откидывает на диван, и Стив, улыбаясь, кладет ладонь на его бедро и наклоняется, чтобы поцеловать. – Всегда победитель, да, Кэп? - Тони приподнимается на локте, и, когда Стив прикасается к его губам, раздвигает ноги, пропуская ладонь ниже. - Стараюсь соответствовать вашим высоким стандартам, мистер Старк.
Тони действительно убирает мусор. Правда, перед этим он просит Джарвиса просканировать чашки: вдруг там появилась разумная жизнь и они совершают моральное преступление? Пока они вместе моются, Стив трет его спину и, накрыв член Тони ладонью, целует шею. «Это невыносимо», - жалуется он и двигает бедрами. «Терпение», - Стив закусывает мочку его уха и подается вперед. Они стоят под водой, крепко обнявшись, и Тони откидывает голову, чтобы поцеловать Стива.
Для них обоих эти отношения не про секс. Точнее, конечно, секс со Стивом Роджерсом – это подарки сразу на Рождество, Хануку и день рождение. Но сами отношения: эти мелкие поцелуи перед совещаниями, эти дурацкие вопросы о том, сколько Тони спал, эти бесконечные беседы о справедливости, о честности, совместные просмотры матчей, это удивительное и страшное чувство совпадения, совместимости, когда делает Стив то, чего Тони хочет на самом деле, а потом делает это еще раз, и еще раз, и ощущение счастья захлестывает до той степени, что Тони отключается и не может заставить себя думать, - это не про секс. Они вместе спят, они вместе сражаются, они вместе решают проблемы – и от осознания этого саднит в грудной клетке. Как вместить это ощущение дома внутрь себя, как законсервировать его, чтобы никогда больше не потерять?
В спальне Стив помогает ему завязать бабочку и застегивает рубашку, пока Тони гладит тыльной стороной ладони его живот и забирается пальцами под ремень. - Тони, возвращаясь к нашему разговору, - Стив сосредоточенно продевает запонки в манжеты рубашки. - Да? - Я… Я хочу, чтобы он был в безопасности, - Стив целует его в подбородок и пропускает ладони под пиджак, обнимая Тони. – Баки… Слишком много потерь в моей жизни. Стив знает, что это трусость, но он надеется, что Тони не будет задавать вопросов. Во многом потому, что ответов на них нет. - Я постараюсь не облажаться, - Тони сглатывает, когда Стив опускается на колени и медленно расстегивает его ширинку. - Спасибо, я ценю это.
Тони сжимает в кулак его волосы, когда Стив трется щекой о его член через белье и спускает откос боксеров. Влажное причмокивание: он приоткрывает рот, проводит языком по боковой вене до мошонки и прижимается ртом у самого основания члена.
- Не двигайся, - тихо говорит Стив и, положив руку на бедро Тони, фиксирует позицию. Это очень приятно, это слишком приятно для того, чтобы быть правдой: Стив расслабляет рот и позволяет толкнуться внутрь, почти до стенки. Тони чувствует, как сжимаются мышцы гортани; становится узко, и Стив отводит голову назад, снова опускается через несколько секунд и убыстряет темп, когда Тони стонет и делает усилие, чтобы остаться в позиции. И да, ему хочется двигаться быстрее, ему хочется вжать Стива в свой живот, Тони хочется бездумно трахать влажный рот и просить: «Сделай так еще, пожалуйста», Тони хочется ударить Стива по щеке, но он не делает ничего из этого. Тони сжимает ладони в кулаки и ждет, пока Стив разрешит ему.
- Ты молодец, - говорит Стив, выпуская член, и смотрит на Тони, который скалится и заводит руки за спину, чтобы не двигаться. Внутреннее усилие, чтобы подчиниться приказу, - Стив ценит такие жесты.
И – ох, блядь, да, - Стив делает это очень правильно, Стив поворачивает голову, и головка члена упирается в щеку. Тони смотрит, смотрит на то, как Капитан-мать-его-Америка выпускает изо рта его член и проводит языком по уздечке и снова пропускает между губ, проглатывая глубже. Стив хлопает его по ягодицам, заставляя двигаться; травмированная кожа ноет, и удовольствие, смешиваясь с болью, становится только ярче. Его хватает ненадолго; он быстро вбивается в рот и шипит: «Близко, пожалуйста, Стив», пока тот мнет его ягодицы и прижимает к себе.
- Можно, - Стив поднимает голову, и они встречаются взглядами: темные, почти черные глаза Тони, который шепчет: «Спасибо» и цепляется за предплечье, когда кончает. - Тебе не обязательно… - из вежливости начинает Тони и обрывает себя на полуслове, глядя, как Стив облизывается и проглатывает.
Твою мать, как же сильно Тони любит Стива, просто твою мать.
Они почти не опаздывают на аукцион (если не считать час опозданием). По утверждениям Тони, они выглядят преступно роскошно и «если люди начнут бросать деньги к твоим ногам, Стив, или бросаться сами, ты должен понять и простить их». Но Стив ничего не говорит на это. И, конечно, Стив ничего не говорит, замечая, как Тони внимательно смотрит на их отражение в зеркале. Конечно, нет.
В холле немноголюдно; Стив дежурно набирает номер Баки и, положив телефон под ухо, поправляет Тони галстук. - Привет, у тебя все хорошо, Бак?
- Более-менее, - в трубке шуршание: Баки выключает телевизор и ворочается на диване. – Старк утомил тебя и ты ищешь предлог, чтобы сбежать? Скажи ему, что тебе нужно сбегать домой свериться с Конституцией. Потому что, если та статья в New Yorker была правдивой, мы запретили пытки еще в 80-ых, и он действует против закона.
- Он ведь понимает, что я могу попросить Джарвиса позвонить в полицию и сообщить, что кто-то ворвался в твою квартиру и поедает Доритос на твоем диване? И уже через десять минут сотрудники ЩИТа посадят его задницу в одиночную камеру? – доверительно делится Тони.
- Нет, - игнорирует его Стив и, положив ладонь на плечо, притягивает к себе. – Просто проверяем, как ты там. Баки?
- Да? Я буду вести себя благоразумно. Я даже обещаю не давать интервью о том, что Тони Старк эгоистичный заносчивый мудак. Хорошо проведите время – это приказ.
- Ты младше меня по званию, - улыбается Стив. – Отдыхай.
Какое-то время они стоят рядом в тишине. Мимо проходит пара девушек; ничего не значащий диалог: «Добрый вечер, мистер Старк. Большое спасибо, что пришли. Это большая честь для нас». – «Это честь для меня. Я всегда рад помочь детям». – «О, вы уже очень помогли». Девушка указывает на какого-то ребенка в глубине зала: ваши-разработки-мистер-Старк-спасли-жизнь-Майки-он-потерял-руку-в-аварии, - девушки уходят, и Стив смотрит, как смягчается лицо Тони.
- Может быть, я и не такой плохой человек, как все говорят.
- Я лично готов разобраться с каждым, кто так говорит, - мягко улыбается Стив. Тони фыркает в ответ – конечно, что еще он мог бы сделать и наклоняет голову набок, обнажая синяки на шее.
- Еще пару часов назад шанс быть избитым Капитаном Америкой был привилегией, а не наказанием, - Тони поднимает телефон и меняет угол.
- Серьезно? – Стив поднимает бровь. – Ты собираешься сделать селфи?
- Я всегда очень серьезен, когда собираюсь сделать селфи, - Стив делает к нему шаг и, положив ладонь на шею Тони, дотрагивается до синяка.
- Ты не плохой человек, Тони, – Стив проводит большим пальцем вдоль шеи. – Ты хороший человек, который пытается сделать все возможное, чтобы никто не узнал об этом.
- Ох, ты разгадал меня, Стив, - Тони вытягивается под его рукой и улыбается. – Как думаешь, Пеппер очень сильно разозлится, если я выложу эту фотку в корпоративный инстаграм?
Стив касается губами его виска и смотрит в камеру.
- Может быть, очень может быть.
Это очень красивая фотография хотя бы потому, что они выглядят на ней счастливыми. Она не попадет в инстаграм, зато она попадет на все девайсы Тони и Стива (и Стив даже попросит Джарвиса распечатать ее). И Тони, предавая свои идеалы, поддастся сентиментальности и поставит ее на звонок.
- Боже, Стив, я могу разбогатеть на продаже этой фотки. Мы наконец-то сможем перестать откладывать каждый цент и хранить корочки от хлеба, которые ты отрезаешь для Барнса… Сможем купить тебе рубашки правильного размера, а не эти детские вещи, которые не налезают на твое огромное патриотическое тело.
- Я люблю тебя, - говорит Стив и опускает руку с шеи Тони.
- Это хорошо, - кивает тот, - что ты признаешь, что у тебя проблемы. Я могу попросить своего психоаналитика заняться и твоими проблемами - Заткнись, - смеется Стив и закрывает ладонью его рот, - просто заткнись.
простые/сложные/снова простые слова про квир-теорию и гендерные исследования. скачать целиком можно здесь
Предписанный пол/анатомический пол – совокупность анатомических характеристик тела, которые интерпретируются как «женские» или «мужские». Чаще всего определяется по (1) первичным и (2) вторичным половым признакам, но включает в себя также (3) хромосомный пол, (4) гормональный уровень и (5) тип репродуктивной системы. «Предписанный» этот пол потому, что внешние признаки ребенка интерпретируются доктор_кой при рождении этого ребенка и записываются в ее/его документы.
Гендер – совокупность социальных норм, требований и ожиданий, а также система распределения власти, символического и культурного «веса» людей на основании их предписанного пола. Гендер – структурная характеристика, она обращена к уровню функционирования общества. Корректно говорить: «Система гендера в Беларуси подразумевает существование строгой оппозиции женщина/мужчина»; не корректно говорить: «Мой гендер - женщина».
Гендерная идентичность – внутреннее ощущение человеком себя мужчиной; женщиной; и мужчиной, и женщиной; кем-то между этих двух терминов; кем-то, чье ощущение себя не может быть описано этими терминами; кем-то, кто определяет себя вне этих терминов. Выражается в местоимениях, используемых человеком для описания себя, и может быть обнаружена в высказываниях: «Я – это…» («Я – женщина», «Я – пангендер», «Я – агендер», «Моя гендерная идентичность – мужчина» и т.д.). Гендерная идентичность обращена к уровню индивидуального, личного.
Гендерная роль – совокупность социальных ожиданий относительно человека и требований, которые выдвигает к нему/ей общество, на основании их предписанного пола. Описывает уровень взаимодействия «общество – человек».
Гетеронормативность - система неявных и явных социальных убеждений и требований относительно людей, которая априорно подразумевает соответствие следующим нормам:
Обязательная гетеросексуальность: все люди гетеросексуальны;
Парность: все люди хотят и должны вступить в отношения;
Брачность: все люди хотят и должны заключить брак;
Детность: все люди заинтересованы в рождении детей и воспроизводстве;
Цисгендерность: гендерная идентичность людей всегда соответствует их предписанному полу.
Гетеронормативность распространяется на все общество.
Гомонормативность – термин, придуманный исследовательни_цами ЛГБТКАП+ сообщества и самим сообществом, которые возник из-за дискриминации в сообществе относительно непривилегированных групп (трансгендерные люди, асексуал_ки, бисексуал_ки). Гомонормативность – система неявных и явных социальных убеждений и требований относительно представительни_ц ЛГБТКАП+ сообщества внутри самого сообщества, которая априорно подразумевает соответствие следующим нормам:
Обязательная гомосексуальность: представительни_цы ЛГБТКАП+ сексуально ориентированы исключительно на представительни_ц с таким же предписанным полом (мужчины ориентированы на мужчин /геи; женщины ориентированы на женщин/лесбиянки). Другие сексуальные ориентации маргинализированы.
Парность: все люди хотят и должны вступить в отношения;
Брачность: все люди хотят и должны заключить брак (относится к странам, где гомосексуальные браки разрешены);
Детность: все люди заинтересованы в усыновлении детей и воспроизводстве;
Цисгендерность: гендерная идентичность людей всегда соответствует их предписанному полу.
ЛГБТКАП+ (алфавитный суп) – зонтичный термин, употребляемый в отношении людей, чья сексуальная идентичность/сексуальная ориентация может быть описана следующими терминами: Л – lesbians – лесбиян_ки; Г – gays – геи; Б –bisexuals - бисексуал_ки; Т – transgender - трансгендерные люди; К – queer/questioning - квир/ищущие; А – asexuals - асексуал_ки; П – pansexuals - пансексуальные люди; + - и другие. Количество букв может меняться, сами буквы могут меняться. Это зависит от того, какие группы хотят быть обозначены в данном термине.
Патриархат – социальный строй, при котором одна доминирующая группа имеет материальные, нематериальные блага, высокий символический и культурный капитал, обеспечивающий широкую возможность выбора и влияния на решения, свободный доступ к ресурсам и власти за счет эксплуатации других групп, имеющих подчиненное положение.
Привилегии – материальные и нематериальные блага, возможности, права и власть, получаемая доминирующей группой за счет группы угнетенной. Привилегии могут получаться на основании возраста, этничности, предписанного пола, сексуальной ориентации, внешности, физического здоровья и по другим основаниям. Привилегии описывают не столько уровень межличностного взаимодействия («Я отбираю у тебя»), сколько уровень социального («У группы А больше ресурса, чем у группы Б»). Привилегии редко осознаваемы без дополнительной рефлексии.
Маскулинность – система социальных норм, требований, ожиданий, моделей поведения, которые предъявляются обществом к людям с предписанным мужским полом. В нее входят нормы физической, интеллектуальной и эмоциональной твердости («Мужчина должен быть сильным», «Мужчина должен быть умным/рациональным/логичным», «Мужчины не плачут»), норма успеха («Мужчина должен обеспечивать семью») и норма анти-феминности («Мужчина не должен быть как баба»). Маскулинность – одна из составляющих системы гендера.
Феминность - система социальных норм, требований, ожиданий, моделей поведения, которые предъявляются обществом к людям с предписанным женским полом. В нее входят нормы слабости, интеллектуальной некомпетентности, иррациональности, эмоциональности, пассивности и другие. Феминность – другая составляющая системы гендера.
Сексуальная идентичность – осознание человеком своей сексуальной ориентации и соотнесения себя с группой людей, имеющих ту же сексуальную ориентацию. Может быть выявлена в фразах: «Я – гей», «Я – пансексуал».
Сексуальная ориентация/ориентация сексуального желания – направленность сексуального желания к другим людям/объектам/явлениям.
Трансгендерность – состояние, при котором гендерная идентичность человека отлична от ее/его предписанного пола. Трансгендерность не подразумевает обязательной хирургической коррекции или гормональной коррекции. Трансгендерность также используется как зонтичный термин для всех людей, чья идентичность отлична от их пола. Этот термин может включать транссексуало_к, драг-квин, драг-кинг, агендеров, демигендеров, пангендров и др. Важно понимать, что трансгендерность как термин может применяться к тем людям, которые ощущают свою идентичность и хотят ее описать каким-то термином. В случае, если люди отказываются от описания своей идентичности в конкретных терминах, более уместно употребить слово «квир».
Цисгендерность – состояние, при котором гендерная идентичность человека совпадает с ее/его предписанным полом. Цисгендерность редко осознаваема, однако явно проявляется в сравнении с трансгендерностью.
квир - область новая, где источники делятся на три типа: 1) никому не понятные работы на стыке философии, политологии, социологии на постмодернисткой базе 2) работы, которые объясняют непонятные работы и 3) исследования
библии из пункта 1 и 2:
Джагоз Аннамари “Введние в квир-теорию” (Queer theory: an introduction)
Ив Кософски Сэджвик, “Эпистемология чулана” (Epistemology of the Closet)
Мишель Фуко, “История сексуальности”
Джудит Батлер, “Гендерное беспокойство”
Сара Кроули, Кенал Броуд “Конструирование пола и сексуальности” (The Construction of Sex and Sexualities)
исследования по России:
На перепутье: методология, теория и практика ЛГБТ и квир-исследований (СпБ, 2014)
Кон, “Сексуальная культура в России”
Введение в гендерные исследования. Хрестоматия. Часть 2
исследования по Беларуси:
Щурко Татьяна и Ирина Соломатина, “Квир-сексуальности: политики и практики”
Они ругались страшно, ругались с какой-то ожесточенной, почти безумной яростью. Мне никогда не было понятно, как можно ненавидеть кого-то так сильно.
Выплевывали друг на друга бесконечные гадости; ничего не гнушались. Она особенно любила подсчитывать, сколько К ей должна: вот столько – за еду, столько – за квартиру,
и это было абсолютно невыносимо, потому что в своих подсчетах она доходила до денег за одежду, денег за трусы.
Как нужно ненавидеть человека, чтобы считать, сколько денег за трусы он тебе должен?
Эта точно скалькулированная жестокость и убивала К. Ладно бы случайная обида, из-за которой сыплются оскорбления… Эти мельчайшие детали, эти чеки за все на свете – они показывали, что каждую секунду, проведенную с К, Z подсчитывала свою ненависть к ней. Эти детали доказывали, что не было ни одного приятного момента, ни одной секунды любви – только затаенное желание ранить и бить наотмашь.
Потом они расходились по углам. Каждая – за свою книгу. Ночью молчали. И продолжали жить вместе, год за годом. Год за годом.
вообще, мне очень нравятся исследования маскулинности (masculinities studies), потому что это праздник, который всегда с тобой. изначально они начинались женщинами-исследовательницами, которые в начале 70-ых поставили под сомнение, что критика феминности как гендерной нормы может быть возможна без осмысления маскулинности, и там было много жемчужн! но потом добрые мужчины-социологи сами стали изучать себя и других мужчин и получилось не менее увлекательно.
например, киммел в "маскулинность как гомофобия" («Masculinity as Homophobia: Fear, Shame, and Silence in the Construction of Gender Identity», 1994) осмысляет маскулинность через боязнь феминного и гомосексуальность как стереотипизированное феминное. То есть, настоящие мужчины (тм) не против тех, кто занимается анальным сексом, а они против тех, кто ведет себя как баба, потому что быть пассивным в сексе - ну вы знаете все эти сексистские штуки, что рассказывать (а оральный секс - это про геев, оральный секс с геями - ну да, так можно! потому что ты же не пассивный!)
мне особенно радостно от этого читать интервью с представителями госдумы, которые на разные лады рассказывают о том, что геи, ну, они просто не такие мужчины, как нужно (screaming: они женщины!), а женщинами - фу такими быть.
чудесный кусок из статьи киммела о том, как конструируется социальный статус мужчин и маскулинность:
"Вспомните о том, как мужчины хвастаются перед кем-то другим своими достижениями - от их последней сексуальной победы до размеров пойманнойими рыбы - и как мы постоянно выставляем напоказ признаки мужественности - богатство, власть, статус, сексуальных женщин - перед другими мужчинами, страстно желая их одобрения.
То, что мужчины доказывают свою мужественность в глазах других мужчин, есть одновременно и результат сексизма, и одна из его главных характерных черт. «Женщины занимают в сознании мужчин столь низкое положение на социальной лестнице в этой стране, что бессмысленно искать признания со стороны женщин, - заметил драматург Дэвид Мемит. - То, чего мужчины жаждут, так это одобрения со стороны себе подобных». Женщины становятся видом валюты, которую мужчины используют для повышения своего статуса на маскулинной социальной шкале. (Даже эпизоды героических побед над женщинами несут, по моему мнению, элемент гомосоциальной оценки).
Маскулинность является гомосоциальным спектаклем. Мы испытываем сами себя, совершаем героические подвиги, идем на непомерные риски, и все потому, что мы желаем получить от других мужчин признание нашей мужественности".
Утёхин в курсе о коммунальном быте делится воспоминанием о детской книге “Как себя вести”. Рассказывает о том, какие там давались советы, готовившие его ко взрослой жизни: как правильно кушать омаров и как оставить визитку так, чтобы хозяева не подумали о вас дурного.
А пришлось жить в коммуникальной квартире и воровать туалетную бумагу у соседей.
ушла необходимость переписывать текст: сначала пишешь от руки, потом садишься в поезд и перепечатываешь заново. и вроде как через эту бессмысленную механическую работу переживания обретают завершенность. только теперь - ни желания завершенности, ни, собственно, переживаний. я чувствую себя усталым, а потом устаю еще больше. и так изо дня в день.
хх
Торсдайн жил в пятом доме по Штернгатан. Когда поворачиваешь от почты – минут десять по прямой, почти до самого озера. Дом был хороший: отец Торсдайна был то ли архитектором, то ли строителем. Строил для себя. Они переехали, когда Торсдайну было лет пять, а его брату – семь. Отец уволился с работы, растил их. Хороший человек был.
У его дома сидела керамическая лягушка – отец на распродаже за тридцать крон купил. Знаешь, с такими глупыми выпученными глазами… У нас была похожая, только моей сестре лягушка не нравилась, и она перекрасила ее в розовый. И мы пару лет с этой розовой лягушкой жили. Даже имя ей дали – Кристина. Розовая лягушка Кристина.
Одним летом Торсдайн поспорил с братом, кто быстрее доедет до дома от магазина на перекресте. Сколько им было? Лет по десять. Ты бы знала Торсдайна: он ненавидел проигрывать! Но всегда проигрывал. Боже, чего он только не придумывал, только бы отыграться. Сколько мы повторных забегов делали из-за него, сколько раз давали вторую попытку, сколько раз Торсдайн хлопал дверьми, обижался, уходил домой. А потом звонил мне, просил прощения. Я прощал.
И тогда, с братом, он так гнал, что не успел затормозить. Мы у озера были. И я помню, очень хорошо помню, как улыбался Торсдайн, когда подлетал к дому. Он упивался моментом. Тебе кажется: глупо. А нам было десять, стояло лето, и Торсдайн обогнал своего брата. И для него это была огромная победа. И для меня. Да.
Он не успел затормозить – налетел на лягушку, разбил себе лоб. От мордочки лягушки откололся кусок, и Торсдайн, поднявшись, поднял вверх этот кусочек. Первый трофей! Первая победа! Его отец работал в саду; когда увидел Торсдайна с лицом в крови, страшно закричал. Ты сама представь: везде кровь, велосипед в клумбе, а Торсдайн бегает и смеется. И я был как-то очень искренне рад за него. Я был очень причастным, очень близким.
Когда прохожу по Штернгатан, всегда обращаю внимание на эту лягушку. Они ее с тех пор не заменили. И так странно. Знаешь, иногда зацепишься за какую-то мелочь, и она засядет в тебе ноющей занозой. И ты тянешь ее за собой всю жизнь, не зная, как избавиться.
хх
Ингрид была симпатичной девушкой; да, симпатичной. Ты знаешь, ее семью все любили: Рихардсоны всегда первыми здоровались, жили просто, готовы помочь были. Мать ее делала лучший яблочный джем; осенью, когда яблоки начинали снимать, они у ворот всегда ставили ящик – чтобы угоститься можно было.
Ингрид яблоки не собирала – кто ее знает, почему; но, помню, однажды я шел мимо и увидел, как она брала из той коробки у ворот яблоко, подбрасывала вверх и потом ловила с глухим хлопком. И долго-долго стояла там, пока все не подбросила.
Зачем?.. Не знаю.
Они в тот день сжигали листья, и, знаешь, дым стелился по саду. А Ингрид в белом платье, с такими, голубыми цветочками снизу, ходила от дерева к дереву. У нее лицо было… словно она что-то потеряла. И потом вышла к воротам. Это я хорошо помню. И я вот недавно стал думать о них: о яблоневом саду, о Рихардсонах, об Ингрид… Интересно, нашла ли она то, что потеряла.
в общем, я и hidda. активно пытаемся применить свое странное почти социологическое, но не совсем, образование, к ноющим ранам, которые нанесла судьба. и одной из таких попыток стала попытка сделать совместное исследование про Dragon Age. это интердисциплинарное исследование по game studies. обычно я занимаюсь гендерными исследованиями (фемдвижение в постсовке), а Хидеаки - анализом сетевых сообществ (фанатские коммьюнити). мы надеемся слепить кулич методологии из наших общих знаний, но у нас ОЧЕНЬ МНОГО БЕЛЫХ ПЯТЕН. этот пост будет историей о том, как мы мужественно боремся с незнанием и превозмогаем всякие исследовательские сложности.
так-так-так, а о чем исследование? вы спросите: это все здорово, Тонь, но мы все знаем, что исследование про Dragon Age - это просто распечатанные фички про Фенриса и Хоука и красивые артики. что же вы будете изучать? (мы будем изучать фички и артики, о да)
мы решили сосредоточиться на политиках идентичностей и том, как они реализуются в Dragon Age ("что, блядь, это такое?!" - кричит нетерпеливый Хоук с последних рядов).
как вы знаете, самая важная штука в РПГ - это отыгрыш. берем биологический материал - делаем из него эльфийку-воина, которая засматривается на человеческих женщин. или не эльфийку-воина. потом делаем всякие выборы, проходим сюжет один раз, другой, третий, из деканата начинают звонить и спрашивать, не умерли ли вы.
несмотря на то, что в ДА реально широкий спектор выбора гендерных и сексуальных идентичностей и сюжетных выборов, многие прикипают душой только к одн_ой персонаж_ке: даже при повторных прохождениях многие повторяют выборы, сделанные в предыдущие прохождениях, и конструируют схожих по типажу персонажей. и в подавляющем большинстве - это очень нормативные выборы идентичностей. белый мужчина-воин. женщина-эльф. мужчина-гном. а где разнообразие?!
отсюда и наш вопрос: что предопределяет выбор? как связана идентичность играющих с идентичностью персонажей? почему «гендерный» эксперимент для многих невозможен, даже в условиях полной безопасности и анонимности? и почему играющие не используют все возможные нарративные выборы? это пока риторические вопросы - не нужно ответов (:
а зачем нужен этот пост?почему я вообще решил писать о том, как мы делаем исследование по шагам?
когда я начинал работать с гендерными исследованиями, у меня перед глазами была куча книжек о том, что такое гендер, что такое феминистская теория и практика. и ни одной книжки о том, как же писать исследования по гендерной тематике. пять лет назад я не был знаком с гендерными исследователь_ницами, не ходил на презентации исследовательских работ, не имел доступа к англоязычным базам данным, и, в целом, занимался выдумыванием того, как проводить гендерные исследования. потом я съездил и поучился тому, а как все-таки нужно. и теперь бремя позора за то, что я делал, преследует меня в кошмарах.
я знаю по себе, что академическая среда иногда кажется ледяной пустошью, в которой ходят белые ходоки, пожирающие твой мозг своими странными рекомендациями, безумными списками литератур и неспособностью соориетировать тебя в море источников. и ты никогда до конца не можешь быть уверен, правильно ли работаешь, работаешь ли ты вообще и будет ли твое исследование иметь ну хоть немножечко претензий на научность.
поэтому! в этом посте я буду описывать, что мы делаем, к кому мы обращаемся, где мы ищем источники и что происходит с нашем виденьем исследования, по мере нашего плавного движения в неизвестность.
ноябрь! в самом начале ноября между собой мы договорились, что конкретно мы хотим изучать. так как исследование политик идентичностей можно делать на чем угодно, нам нужно было выбрать одну игру (и мы выбрали ДА, потому что хидеаки изучает фанат_ок ДА).
мы ходим в Европейский колледж свободных искусств, где есть 1) центр гендерных исследований 2) центр исследований массовой культуры и 3) центр исследования интернета. У каждого из центров - сво_я куратор_ка. Даже если вы не учитесь в колледже, вы можете обратиться к преподаватель_ницам за какой-нибудь помощью с поиском литературы.
14.11 Мы сходили на встречу студенческой мастерской коллежда и пообщались с кураторкой самого колледжа. она предложила нам написать короткое письмо о том, что нам нужно для исследования из литературы, и разослать его по всем преподаватель_ницам колледжа, чтобы нам посоветовали источники, и до 24 числа мы будем ждать ответов.
из источников нам нужно: исследования\теоретические работы\статьи в области политик идентичностей, game studies и особенно процесса формирования идентичности на реальных кейсах если вдруг они у вас есть - пожертвуйте, пожалуйста!
24.11 Очень случайно нашли себе кураторку, которая занимается исследованиями Интернета, и она согласилась посмотреть нашу методологию. Прекрасные разные люди насоветовали нам источников и даже прислали их! Чуть позже повешу список разностей, которые нашел сам на JStor в общем доступе.
декабрь
1-14.12 у нас начался курс по квир-теории, я пока немного охуеваю и не могу переварить, как номадическая\флюидная идентичность вообще может быть изучаемой, если весь сабж в том, что идентичности как бы нет? очень ТЯЖЕЛОВАТО воспринимается разведение политик идентичностей (группы методов, признающих существование идентичностей как каких-то определенных концептов) и квир (методологии, отрицающей статику идентичности). все это, скорее, ставит больше вопросов, чем подсказывает, как что изучать
в начале сентября ходил на очень полезный семинар, который был посвящен безопасным пространствам.
за последние полгода я посетил сонм мероприятий, где нужно было представляться, где нужно было общаться с другими, где нужно было анализировать опыт и делиться опытом. и для меня все это было достаточно болезненным, потому что не всегда я был уверен, что могу о чем-то говорить, что могу чем-то делиться. вопрос безопасности на семинарах, которые так или иначе затрагивают личное, все еще открыт для меня, но я узнал о ряде очень полезных инструментов.
например, групповой контракт.
что такое групповой контракт?
Групповой контракт - это список правил и ценностей, которые разделяются всеми участвующими в тренинге\семинаре. Групповой контракт 1) нужно составить (если есть на это время, обычно от 20 до 30 минут) 2) обсудить и 3) внести правки\замечания.
1. vegas rule: что происходит на семинаре - остается на семинаре Пространство для обучения - это еще и пространство обмена мнениями, историями, чувствами. Что должны помнить участвующие: можно делиться знаниями и историями; нельзя, чтобы эти знания и истории поставили кого-то под удар. Если человек рассказывает историю, вы можете смело пересказать историю, опустив, кто конкретно ее рассказал_а.
2. анонимность Участвующие не могут разглашать информацию присутствующих на семинаре без дополнительной договоренности с теми, чью информацию они хотят раскрыть. В личную информацию входят: имя\местоимение человека, внешность, факторы идентификации (отличительная одежда, body modification и тд.), географические координаты.
3. уважение Участвующие должны уважать имена и местоимения друг друга, не делать предположений о людях, не перебивать их и помнить, что они не обладают полнотой информации о других, чтобы судить. Участвующие не могут давать "добрые советы", исходя из личного опыта: "Знаешь, тебе просто нужно заняться спортом. Я начал_а -- и сразу все проблемы прошли".
4. совещательность Консенсус, а не компромисс: каждое мнение имеет право быть услышанным, нет какого-то общего или истинного знания.
5. право молчать Участвующие могут не говорить, если не хотят.
6. свобода Участвующие могут в любой момент покинуть семинар, если чувствуют себя не комфортно.
7. право на ошибку Можно ошибаться, просить объяснять нужное количество раз, спрашивать и переспрашивать непонятные моменты.
8. минимизация травмы Если участвующие обмениваются опытом и этот опыт травматичен, следует предупредить остальных о возможных триггерах в истории, предупредить о том, что история может иметь негативное эмоциональное воздействие.
9. без рук Тактильные прикосновения - только с согласия.
10. право на несогласие Можно выражать несогласие как вербально (говорить), так и невербально (видимые жесты).
возвращаться писать в блокнот, в котором когда ты описывал моменты счастья, а теперь ощущение счастья перешло в категорию прошедшего времени - худшее из наказаний.
все кажется застывшим, неизменным, и ты - только часть этого отвратительного пейзажа, не нарушаемого ни вмешательством божьих сил, ни твоим собственным желанием изменить что-то. куда все делось? куда делось эйфорическое переживание восторга, куда делось наслаждение от одного правильного слова, найденного посреди разговора после трех часов ночи? видимо, оставил по ошибке вместе с недопитым кофе на вокзале; что же, в следующей жизни будь осторожнее, не допускай подобных ошибок.
хх
неразличимая граница между молочным небом и морем; едешь в поезде, слушаешь музыку - и это путешествие не закончится, из этого вагона не нужно будет выходить на остановке, брошенной посреди поля с тонким шрамом автомобильной парковки подле. влажно и холодно; хочется пить горячее, косой дождь стеной. Хорошо бы сейчас оказаться дома (в том месте, которое можно назвать домом). но этот поезд не повезет тебя на родину, не повезет тебя ни к балкону с мелкими голубыми цветками на бордюре, ни к псу, лижущему руки.
так куда же ты едешь?
хх
планы жить вместе, купить двух котов и лет пять провести в блаженном неведении относительно экономической ситуации стран третьего мира случайно рушатся после одной-единственной ссоры; после одного неудачного слова; после "люблю", сказанного как "ненавижу". жизнь есть, но не с кем ее теперь доживать, кому подкинуть себя под дверь с запиской "я не способен позаботиться о себе"? мне не нужны эти сорок лет; достаточно 24 месяцев, чтобы увидеть новый фильм про супергероев, а потом - никаких сюрпризов, ничего нового; созерцание темноты в течение всего последующего срока заключения на Земле.
Несерьезный ответ: что такое гендер? (метафора озера)
Окей, вспомним озеро у вас на дачке. Да-да, то прекрасное место, куда хорошо отправиться, когда одолевает ламартиновское настроение и хочется водить ладошкой по воде, заигрывать с камышом и делать селфи сомнительного качестве на фоне прогнившей лодки.
В общем, в этом прекрасном озере живут себе озерные рыбы: всякие там карпы, окуни и щуки – живут себе среди водорослей и ракушек, своими неторопливыми рыбными жизнями. Так уж получилось, что щуки, во многом благодаря тому, что у них есть острые зубы и возможность всаживать их в нежную плоть других рыб, живут в самом тепленьком местечке озера, где много еды. Другим рыбам тоже бы хотелось жить в этом самом местечке, но никто не хочет ссориться со щуками, которые могут наказать тебя физически и укусить (применить прямые властные санкции) или наказать тебя эмоционально и попросить других рыб не принимать тебя на работу, например (применить косвенные санкции).
Щуки не самые либеральные рыбы. Они считают, что жить в озере, дышать через жабры и иметь вытянутое длинное тело с белыми пятнышками – значит быть рыбой. Несмотря на то, что 90% других рыб в озере не попадают под это определение, они не очень об этом задумываются. Они знают, что стоит приложить немного усилий: оборвать два плавника здесь, пришить три плавника там, растянуть тело, изменить окраску – и вот уже ты самая настоящая щука. Так что, у всех вроде бы равные возможности стать сиятельной щукой, просто некоторые рыбы их не используют.
Иногда рыбы, которые особенно не похожи на щук, караси и карпы, спрашивают других рыб: «Послушайте, но разве правильно, что большая часть еды в озере принадлежит щукам? Мы едим какой-то гнусный ил; может…». Они не успевают договорить, потому что другие рыбы наперебой начинают рассказывать, что так было всегда, у озера есть свои традиции и не нужно пытаться мутить воду. И, пока рыбы спорят о щуках, жабки, рачки, улиточки смотрят на это все и думают: «Блядь, когда уже до вас дойдет?..»
читать дальше В общем, на примере озера, можно проследить, что гендер – это целая система. Во-первых, это условия: в этом озере правят щуки, в соседнем ведре с морской водой заправляют медузы. Контекст очень сильно влияет на то, какие требования в конечном итоге общество нам предъявляет. Во-вторых, это власть, формы ее поддержания (санкции) и реализации. То есть, у щук есть какие-то права и возможности, которых нет у других рыб. И щуки что-то не очень готовы ими делиться. Чтобы оберегать свои права, они используют прямое и косвенное насилие/угнетение, и живут счастливо.
В-третьих, гендер – это процесс создания нормы и сама норма. Например, здесь норма – быть щукой. Под «щукой» можно подразумевать все, что угодно: это могут быть нормы идентичности, пола, сексуальности, класса, этничности и тд. Тривиальная норма – быть белым гетеросексуальным агрессивно-маскулинным мужчиной-атеистом.
Серьезный ответ на вопрос, что такое гендер
В общем и целом, если вам нужны точные и краткие ответы – исследования гендера и гендерная теория не для вас. Потому что до сих пор никто не знает точно, что такое гендер. Гендер как феномен начали исследовать в 60-ых, и до сих пор все бросают диссертации с определениями гендера в лица друг друга, пытаясь доказать свою правоту. Почему нет определенности? Потому что гендер присутствует везде; это такая всеобъемлющая категория, как воздух, которым мы дышим. И его трактовка сильно зависит от того, кто именно решает трактовать. Используемый в целях фем-активизма, гендер может быть сильно политизирован и представлять собой систему категорий «женщины» и «мужчины»; для социологии – это будет очень длинное определение с уклоном во властные и институциональные отношения.
Лично я нежно отношусь к определению гендера как социально-культурным отношениям в рамках бинарной пары «феминное\маскулинное», построенным на текущей структуре власти, продукт которых – требования к индивидам на основании их предписанного биологического пола. Известно ли нам что-нибудь точно о гендере? Безусловно. Есть общие места, под которыми готовы подписаться все.
(1) Гендер – это социальный конструкт Гендер не является каким-то «природным» элементом. Это исключительно социально «сделанная» категория. Если бы гендер был естественным, большая часть ерунды, которую мы вынуждены делать каждый день: надевать определенную одежду, говорить определенным стилем, сидеть и жестикулировать особым образом – не была бы нужна. Все эти вещи только подчеркивают физиологическое различие, но никак не вытекают из него.
Ваша вагина не требует у вас носить платье, но ваша мама – да.
(2) Гендер – это процесс Не было такого, что однажды все люди собрались в одном месте и порешили, что вот есть феминная норма, а есть маскулинная норма – и с того блистательного момента мы живем по этим заповедям. Норма меняется.
Единственное, что не меняется, - каждый день нам приходится претворять эту норму в жизнь. Так как гендер не естественен, мы не просыпаемся с утра и не думаем: «ВИДИТ НЕБО, Я ТАК ЖЕНСТВЕННА» или «Я ТАК МУЖЕСТВЕНЕН» - нам приходится брить волосы\наращивать бороды\красить ногти\скрывать любовь к понечкам. А потом нам приходится общаться с другими людьми и делать вид, что это все очень нормально, очень обыденно, всегда так жили.
(3) Гендер – это властные отношения Даже самые либеральные либерал_ки согласятся, что гендер как система в своем основании имеет социальное неравенство и диспропорцию в распределении благ. Хочешь изменить мир – меняй структуру власти. Например, статистически, женщины больше заняты на должностях среднего звена, а мужчины – больше заняты на управленческих должностях. Хочется гендерной чувствительности в вопросах домашнего насилия и помощи женщинам? Хочется чувствительности по отношению к транс*людям? Ну, мужчинам на управленческих должностях до этого дела нет.
Гендер и пол: в чем разница?
Теперь, когда мы определились, что гендер – это система, можно смело заявить, что пол – один из элементов этой системы. Пол – а именно всякие прекрасные физиологические\анатомические вещи, которые, согласно справочнику определяются как «женский пол» и «мужской пол» - очень любопытная вещица. Как можно было бы догадаться, когда рождаются дети, никакой божий промысел не пишет на них жирной хельветикой: «ПОЗДРАВЛЯЮ, ЭТО ЮНОША». Доктор_ки смотрят на младенца и приписывают пол. То есть, люди придумали категорию, на основании которой, они делят людей на женщин и мужчин. Хм. Получается, что и пол социально сконструирован. Особенно хорошо его негибкость как структуры видна в отношении интерсекс людей: то есть, людей с признаками обоих полов, - когда им предлагают оставить что-то одно: пенис или вагину. И не тревожить своими признаками обоих полов медицинское сообщество.
Буду оч рад ответить на что-нибудь или о чем-нибудь побеседовать!
сначала ты вглядываешься в эссе, потом эссе вглядывается в тебя
я самый умный: Undoubtedly - без сомнения Indeed - в самом деле Typically - обычно Not surprisingly - неудивительно Strangely enough, curiously enough, oddly enough - как это ни странно In fact - на самом деле Particularly / in particular - в частности
противоречить самому себе: But - но Although - хотя Even though - даже если Otherwise - Instead - вместо этого Alternatively - с другой стороны Despite - несмотря на In spite of - несмотря на While - пока, хотя Whereas - хотя
пытаться связать две бессвязные мысли: On the one hand...on the other hand... - с одной стороны...с другой стороны... It is worth considering - стоит заметить So - поэтому First and foremost - первое и наиболее важное; во-первых The first reason why - первая причина, почему... Firstly, secondly, thirdly - во-первых, во-вторых, в-третьих
предложение, которое можно и не писать, но эссе должно быть на 1500 слов: Actually - вообще-то, на самом деле Basically - в основном, по сути However - тем не менее, однако What is more - что еще важнее In fact - собственно, в сущности Moreover - более того In addition - в дополнение
пытаться подвести итог тому, у чего итога нет: So - поэтому Finally - наконец As a result - в результате To sum up - подводя итог, суммируя сказанное On balance - в конечном счете Therefore - следовательно Thus - так Hence - следовательно
Она говорит, словно извиняясь: "Я ничего больше не чувствую. Я чувствовала, что хотела с 14 до 18; я досыта наедалась нежностью, горьким отчаянием, я упивалась своей силой и слабостью. Теперь посмотри на меня", - проводит рукой от лба к животу, от правого плеча к левому. "Теперь посмотри на меня; я все еще стараюсь имитировать. Я использую те же слова, те же жесты, я живу теми же ситуациями, но моя любовь не горчит больше, мое одиночество не колет между ребер.
Я вынуждена снова и снова переживать, пе ре же вы вать это безвкусное просо слов. И говорить себе, убеждать себя - это и есть жизнь".
Она смотрит в сторону.
"Это есть жизнь?"
хх
задумка для рубрики о себе: многие думали, что я очень глубоко чувствую. я же не чувствовал ничего и просто любил группу the National.
Рядом с посольскими домами зацвела вишня; Ребекка заметила это на третий день, когда выходила из дома, и вместо ослепляющей лазури над ней оказалось молочная пелена. Пахло так, словно она оказалась дома – дома в Англии, с ее подстриженными газонами и деревьями, скромно цветущими две недели в году. И Ребекка, видя перед собой открытую дверь машины, не могла заставить себя сесть и ехать на очередную встречу, на очередной прием. За долю секунду все показалось таким безнадежно бессмысленным, что хотелось опуститься на ступеньки и заплакать, как маленькой девочке, закрыться руками, закричать: «Я НИКУДА БОЛЬШЕ НЕ ПОЙДУ!» - и действительно никуда больше не пойти. Но Ребекка сделала выдох.
Ребекке исполнилось тридцать без какого-либо надрыва, дальше она старела словно по привычке: выпивая каждое утро по чашке кофе, надевая по одному платью, застегивая часики на запястье – однажды выученный распорядок дал ей возможность отстраниться от собственной жизни, принимать в ней так мало участия, как это было возможно. Ребекка кивала в разговорах, иногда говорила сама, но большую часть времени – созерцала нечто внутри себя.
Она была ракушкой, вычищенной ножом изнутри: из нее силой вытянули, вытащили ее сердцевину, оставили внутри белоснежную гладкую поверхность – и каждый раз, когда Ребекка пыталась зацепиться за что-то, прорвать одуряющее чувство одиночества, ее ладонь соскальзывала.
Лет десять назад Ребекка потеряла навык чувствовать, как некоторые теряют запасные ключи от дома, перчатки в общественном транспорте: она проснулась однажды – и не пришло ничего. Ни раздражения на яркий свет, ни удовольствия от запаха свежих цветов, ничего; не так страшно, как могло бы показаться. Ребекка научилась жить с этим так же, как научилась жить с мужем, который любил читать газеты и не любил саму Ребекку; так же, как научилась жить в чужой стране, говорить и думать на чужом языке. Ребекка не помнила: хотела ли она этого в юности или все случилось само по себе, без ее непосредственного участия, - не ощущала особой признательности и особенного воодушевления от всего, что произошло с ней за последние пятнадцать лет.
Она поправляла волосы, следила за платьем, запоминала имена и фамилии приходящих людей и их жен, в меру интересовалась политикой, искусством и следила за ходом войны – порядочная ученица, без нареканий, sum acum laude.
«Доброе утро, мисс Ребекка», - говорит ей шофер. Доброе утро, - кивает Ребекка и отворачивается к окну.
вместо стихов нужно было учить математику никто так и не попросил рассказать наизусть «Одиссею» (хотя я был готов и к таким вызовам) и каждый день я решаю неравенство, что больше: я или мое одиночество? каждый день я стараюсь понять, что больше: я или мое одиночество?
и каждый день я стараюсь найти Х, спрятанную в городах, не похожих на мой, и каждый день я получаю, что привязанность Х ко мне – отрицательное число.
я вычитаю из общей суммы: минус сутки, когда я лежал и смотрел в стену, боясь пошевелиться, боясь подать хоть один признак жизни минус неделя, когда я забывал выйти из дома, минус полгода, когда необходимость говорить заставляла плакать -- и получаю ноль
и я делю на пять, я делю на десять, я разделяю себя на сто тысяч частей, но мне не становится менее больно
каждый день я решаю неравенство, что больше: я или мое одиночество? каждый день я стараюсь понять, что больше: я или мое одиночество?
- я боюсь, что однажды меня припрут к стенке и спросят: «Так кем же, в конечном итоге, ты собираешься стать?» - и мне нужно будет ответить, хотя даже намека на ответ не будет намечаться в моих планах. Я ничего не отвечу. Я ничего не отвечу в первую очередь для себя самого.
- я боюсь, что однажды моя собака разлюбит меня (любой привязанности есть предел) и уйдет к кому-нибудь другому, и мне нужно будет смириться с ее выбором, потому что она свободна. И мне придется давить в себе это омерзительное чувство ревности и брошенности (пожалуйста, даже если ты очень несчастна, оставайся со мной).
- я боюсь, что кто-нибудь скажет ужасающую банальность или, еще хуже, отпустит какой-нибудь скабрезный комментарий, и я промолчу, потому что мне покажется ненужным протестовать, доказывать что-то кому-то. Я боюсь, что я сдамся и больше не найду в себе сил.
- я все еще боюсь грозы. И это в те годы, когда меня могут убить в подворотне; когда любой желающий может плюнуть мне в спину; когда доллар постоянно растет, а моя самооценка падает.
- я боюсь, что у меня не то что не будет будущего – у меня не будет ни малейшего представления, к чему стремиться и чего хотеть, и я буду вынужден стоять на месте исключительно потому, что я не буду знать, куда же мне двигаться.
- я боюсь, что я буду с кем-то достаточно долго, чтобы друзья устали шутить про переезд в Скандинавию и оформление сожительства, но мы расстанемся из-за каких-нибудь прозаических причин. Вроде немытых чашек или несовпадения вкусов в музыке. («Как, все эти годы у нас была низкая совместимость на LastFm?!»).
- я боюсь, что я буду продолжать учить иностранные языки, но так и не смогу выучить тот, на котором я бы мог выразить то, что я действительно чувствую. И это будет замкнутый круг из сослагательного наклонения, неправильных глаголов и притяжательных местоимений.
- я боюсь, что все цветы в моем доме завянут. То ли потому, что я перестану их поливать, то ли просто, из какого-то генетического сопротивления украшать мою жизнь.
- я боюсь, что в конечном итоге дома не останется парной посуды: все либо разобьется, либо все будет роздано. И я останусь жить с одной голубой чашкой, одной черной плошкой и желтой пластмассовой вилкой.
- я боюсь, что вот уже совсем скоро нужно будет начинать рассказывать о «моих лучших годах», а я все никак не могу понять: если это и есть «лучшие годы», то чего вообще ждать впереди.