I'm a five-pound rent boy, mr. Darcy.
Красоте в несовершенстве, в отсутствии совершенства, в нестатичности, в надругательстве над запечатленностью.
В том, как свет запутывается в твоих волосах, в том, как краснеют от холода твои пальцы и щеки, в том, как ты улыбаешься, в том, как останавливаешься на два шага впереди, и пространство, не понимая, как ему быть, вдруг расходится по швам - и ты стоишь посредине распоротой ночи, и слышно только ветер и твое дыхание. Не получается никаких снимков, не получается ни рисунков, ни текстов на семь страниц - только одно и то же повторяющееся переживание разорванности.
Вместо шлифовки описания мне надо было учиться стенографии: пусть точка будет тем, как ты закрываешь ладонью глаза и потом разводишь пальцы, тире - тем, как ты поправляешь челку, левая скобка - это ты водишь пальцем по кромке чашки, правая скоба - это я смотрю на тебя, пока глаза не заслезятся и не захочется заплакать, открыв рот.
--..).)--(
Давай поедем в Д'Орсей, я поставлю тебя между кувшинками и девушкой с зонтом, и ты будешь улыбаться. И никто не заметит не заметит этого эстетического обмана: кипарисы Ван Гога будут гнуться под ветром, а ты будешь вытягиваться, разминая плечи, - девочки из художественной школы неподалеку достанут блокноты для эскизов, окружат тебя, "ах, какие изящные ноги!", "что за чудесные руки!", "я мечтаю иметь такие глаза". И это будет бесконечное движение, красота в процессе, расширяющеейся ощущение прекрасного.
Никто не скажет ни слова в ответ на мой манифест эгоистичного искусства, которое начнется с тебя.
Хранитель музей подаст в отставку; на заявлении будет написано: "Я видел лучшее в своей жизни", - и его подслеповатая жена, размешивая суп из брокколи, услышит о тебе и начнет сетовать, причитать, что тебя не увидела. И слух разойдется по городу, кофейни опустеют - очередь, чтобы видеть тебя, толпа, чтобы восхититься тобой.
В воскресный день, когда солнце зальет набережную Анатоля Франса, ты будешь нести любовь.
Ты будешь любовью.
В том, как свет запутывается в твоих волосах, в том, как краснеют от холода твои пальцы и щеки, в том, как ты улыбаешься, в том, как останавливаешься на два шага впереди, и пространство, не понимая, как ему быть, вдруг расходится по швам - и ты стоишь посредине распоротой ночи, и слышно только ветер и твое дыхание. Не получается никаких снимков, не получается ни рисунков, ни текстов на семь страниц - только одно и то же повторяющееся переживание разорванности.
Вместо шлифовки описания мне надо было учиться стенографии: пусть точка будет тем, как ты закрываешь ладонью глаза и потом разводишь пальцы, тире - тем, как ты поправляешь челку, левая скобка - это ты водишь пальцем по кромке чашки, правая скоба - это я смотрю на тебя, пока глаза не заслезятся и не захочется заплакать, открыв рот.
--..).)--(
Давай поедем в Д'Орсей, я поставлю тебя между кувшинками и девушкой с зонтом, и ты будешь улыбаться. И никто не заметит не заметит этого эстетического обмана: кипарисы Ван Гога будут гнуться под ветром, а ты будешь вытягиваться, разминая плечи, - девочки из художественной школы неподалеку достанут блокноты для эскизов, окружат тебя, "ах, какие изящные ноги!", "что за чудесные руки!", "я мечтаю иметь такие глаза". И это будет бесконечное движение, красота в процессе, расширяющеейся ощущение прекрасного.
Никто не скажет ни слова в ответ на мой манифест эгоистичного искусства, которое начнется с тебя.
Хранитель музей подаст в отставку; на заявлении будет написано: "Я видел лучшее в своей жизни", - и его подслеповатая жена, размешивая суп из брокколи, услышит о тебе и начнет сетовать, причитать, что тебя не увидела. И слух разойдется по городу, кофейни опустеют - очередь, чтобы видеть тебя, толпа, чтобы восхититься тобой.
В воскресный день, когда солнце зальет набережную Анатоля Франса, ты будешь нести любовь.
Ты будешь любовью.