I'm a five-pound rent boy, mr. Darcy.
Почему-то я решил написать несколько штук об Ф.
Точнее, "почему-то только сейчас".
х
Когда я впервые вижу Ф.
Когда я впервые вижу Ф, я слышу ее до этого момента уже четыре месяца каждый вечер и пишу ей каждый день. Когда я впервые вижу Ф, я жду только предлога, двух сантиметров свободного пространства, в которых я смогу окончательно и бесповоротно в нее влюбиться. Когда я впервые вижу Ф, я еще уверяю себя, что все под контролем.
Ничего не под контролем.
Я хочу ее видеть и точно так же сильно не хочу ее знать, потому что она человек, который не оставляет мне выбора: уходить от нее или оставаться, быть с ней или без нее. Ф идеально подходит ко всем маленьким трещинам, которые есть во время, Ф - часть песни Колдплей, в которой говорится, что она недостающий паззл, после которого складывается картинка. До того момента, когда я вижу Ф, мне кажется, что, возможно, я не хочу видеть "целой картинки". Я хочу баловаться с калейдоскопом.
Когда я впервые вижу Ф.
Я стою лицом к залу прилета, и я еще пытаюсь слушать музыку, хотя все тлен, ибо меня снедает такой невероятный трепет и радость от того, что я ее увижу, что я физически не могу слушать Патрика Вульфа, не могу слушать вообще ничего, я могу ждать - и на этом все.
Ф, как мне кажется, должна быть очень высокой и такой странно худой, чем-то отдающей в баскетболистку - привет, образ, я не знаю, откуда ты, но ладно. Ф, по моему мнению, должны выглядеть так, словно умирает, и чем-то должна напоминать Ланселота - это венчает мое представление об Ф. Почему рыцарь? Потому что Ф, в принципе, готова присягнуть и умереть под стягом какого-нибудь достойного короля. Или самой стать королем (fuck off, monarchy!). Ф вся такой потенциал для священной войны.
Когда я впервые вижу Ф, Ф окликает меня - мне нужно развернуться, чтобы увидеть ее - и у меня в запасе есть две секунды, чтобы успеть подстраховаться и вызвать себе 911.
Я не успеваю сделать ничего от слов "вообще ничего", "абсолютно ничего", "единственное, что я успеваю сделать, - вдохнуть и сказать "привет"".
Это не похоже на сентиментальные штуки типа "я увидел ее - и понял, что хочу быть с ней всегда" и на другую, "я увидел ее - и мир прекратил существовать".
Я увидел ее.
И влюбился. И это был ебанный ад.
Потому что Ф не похожа на рыцаря, умирающего от копья. Ф не похожа на Офелию, моющую волосы в речке.
Ф. Оказалась очень хрупкой и до катастрофы женственной, и первых пять минут, пока я что-то пытался там придумать, я агонизировал насчет того, как такая девушка-девушка может терпеть меня и мои проблемы, где внутри нее прячется что-то, что помогает ей решать конфликты со мной и успокаивать меня каждый раз?
И первый час я не мог избавить просто от душащего восторга, потому что - эй, смотри-смотри, смотри, это Ф. Это моя Ф, правда она чудесная?
И помимо того, что мне приходилось справляться с собой, находящимся на грани: "Дорогой, бросай все, я забираю твой русский паспорт и мы уезжаем на Майорку", мне еще медленно приходилось принимать, что вот это - Ф, это - автобус, это - я, и мы вместе едем куда-то там, какая разница куда, мы делаем это вместе.
Наверное, самое лучшее в Ф, что заставляет меня залезать под стол и есть бумагу, - это место рядом с ней, куда я могу стать. И вот я, стоящий на свободном рядом с Ф месте, могу взять ее за руку и делать что-то с ней.
Вместе.
Ф человек, с которым мне хочется быть и для которого мне хочется что-то делать, - приблизительно это я понимаю, когда вижу ее в первый раз.
Привет, Патрик, мне нравятся твои последние альбомы, они очень правдоподобны.
Точнее, "почему-то только сейчас".
х
Когда я впервые вижу Ф.
Когда я впервые вижу Ф, я слышу ее до этого момента уже четыре месяца каждый вечер и пишу ей каждый день. Когда я впервые вижу Ф, я жду только предлога, двух сантиметров свободного пространства, в которых я смогу окончательно и бесповоротно в нее влюбиться. Когда я впервые вижу Ф, я еще уверяю себя, что все под контролем.
Ничего не под контролем.
Я хочу ее видеть и точно так же сильно не хочу ее знать, потому что она человек, который не оставляет мне выбора: уходить от нее или оставаться, быть с ней или без нее. Ф идеально подходит ко всем маленьким трещинам, которые есть во время, Ф - часть песни Колдплей, в которой говорится, что она недостающий паззл, после которого складывается картинка. До того момента, когда я вижу Ф, мне кажется, что, возможно, я не хочу видеть "целой картинки". Я хочу баловаться с калейдоскопом.
Когда я впервые вижу Ф.
Я стою лицом к залу прилета, и я еще пытаюсь слушать музыку, хотя все тлен, ибо меня снедает такой невероятный трепет и радость от того, что я ее увижу, что я физически не могу слушать Патрика Вульфа, не могу слушать вообще ничего, я могу ждать - и на этом все.
Ф, как мне кажется, должна быть очень высокой и такой странно худой, чем-то отдающей в баскетболистку - привет, образ, я не знаю, откуда ты, но ладно. Ф, по моему мнению, должны выглядеть так, словно умирает, и чем-то должна напоминать Ланселота - это венчает мое представление об Ф. Почему рыцарь? Потому что Ф, в принципе, готова присягнуть и умереть под стягом какого-нибудь достойного короля. Или самой стать королем (fuck off, monarchy!). Ф вся такой потенциал для священной войны.
Когда я впервые вижу Ф, Ф окликает меня - мне нужно развернуться, чтобы увидеть ее - и у меня в запасе есть две секунды, чтобы успеть подстраховаться и вызвать себе 911.
Я не успеваю сделать ничего от слов "вообще ничего", "абсолютно ничего", "единственное, что я успеваю сделать, - вдохнуть и сказать "привет"".
Это не похоже на сентиментальные штуки типа "я увидел ее - и понял, что хочу быть с ней всегда" и на другую, "я увидел ее - и мир прекратил существовать".
Я увидел ее.
И влюбился. И это был ебанный ад.
Потому что Ф не похожа на рыцаря, умирающего от копья. Ф не похожа на Офелию, моющую волосы в речке.
Ф. Оказалась очень хрупкой и до катастрофы женственной, и первых пять минут, пока я что-то пытался там придумать, я агонизировал насчет того, как такая девушка-девушка может терпеть меня и мои проблемы, где внутри нее прячется что-то, что помогает ей решать конфликты со мной и успокаивать меня каждый раз?
И первый час я не мог избавить просто от душащего восторга, потому что - эй, смотри-смотри, смотри, это Ф. Это моя Ф, правда она чудесная?
И помимо того, что мне приходилось справляться с собой, находящимся на грани: "Дорогой, бросай все, я забираю твой русский паспорт и мы уезжаем на Майорку", мне еще медленно приходилось принимать, что вот это - Ф, это - автобус, это - я, и мы вместе едем куда-то там, какая разница куда, мы делаем это вместе.
Наверное, самое лучшее в Ф, что заставляет меня залезать под стол и есть бумагу, - это место рядом с ней, куда я могу стать. И вот я, стоящий на свободном рядом с Ф месте, могу взять ее за руку и делать что-то с ней.
Вместе.
Ф человек, с которым мне хочется быть и для которого мне хочется что-то делать, - приблизительно это я понимаю, когда вижу ее в первый раз.
Привет, Патрик, мне нравятся твои последние альбомы, они очень правдоподобны.
-
-
01.05.2013 в 15:59-
-
01.05.2013 в 18:07