I'm a five-pound rent boy, mr. Darcy.
Я делаю много ошибок.
Например, я никогда не знаю, с каким предлогом употребляется глагол "дотронуться". Я путаю перфект и плюсквамперфект. Я ошибаюсь в написании слова "рекогносцировка". Не могу запомнить, когда конкретно была столетняя война.
Я делаю много, очень много ошибок.
Например, я влюбляюсь в тебя. Например, я, по сантиметру уходя в эту топь, начинаю медленно любить тебя.
Например, я сбрасываю на мобильный запись твоего голоса.
Последнее даже не ошибка, а катастрофа. Я бы даже сказал - социальный провал.
Я еду в метро и слушаю чилвейв, перебирая в кармане ключи - японский котик, машущий лапкой на удачу (бессовестный сукин сын), портрет Курта Кобейна, брелок на 14 лет, от которого осталось только металлическое кольцо - божественный мальчик в наушниках говорит мне, что он не может больше терпеть "меня и тебя, это чувство, заставляющее трогать тебя и убегать от тебя". "Ты и я, ты и я", - обеспокоенно повторяет он, "ты и я, мы должны держаться крепче, хотя я не могу продолжать чувствовать это". Я не воспринимаю слова - у меня-то все хорошо, мы и так держимся достаточно крепко, я могу продолжать чувствовать это, могу даже смириться с тем, что хочу это делать, - я просто слушаю его красивый голос и отличную музыку.
Трэк быстро кончается, и я, засмотревшись на свое отражение, забываю переключить на следующий.
И, собственно, это происходит.
Иногда мне стыдно тебя слушать.
Потому что каждый раз у меня идет кожа мурашками, и я сглатываю, стараясь что-то тебе ответить. Каждый раз я свожу ноги и скалюсь от боли, потому что я так сильно распрямляю спину, стараясь глубже вдохнуть твой голос, что у меня болит позвоночник.
Мне стыдно, потому что как только ты начинаешь говорить, мне хочется откусить от твоего глубокого, красивого голоса, хочется искусать твой рот, и дальше, по текст, "я укушу его зубами своими, как кусают зрелый плод. Да, я поцелую твой рот, Иоканаан".
Иногда мне стыдно тебя слушать, потому что это напоминает мне о том, как мучительно медленно ты тянешь слова и как твой голос поднимается от живота к горлу, как ты смеешься, как ты растягиваешь окончания, как ты разрешаешь мне садиться ближе и слушать, как твои слова превращаются в один сплошной низкий хрип.
Пока я стою в метро и, остро переживая нехватку тебя, растираю свой бок, я успеваю подумать о том, что подкаст длится десять секунд. Десять секунд, за которые я успеваю представить, как утыкаюсь в твою ладонь и скулю, слушая тебя, я успеваю подумать о том, как ты дотрагиваешься до моего виска и запускаешь пальцы под волосы.
Десять секунд.
Что ты можешь сделать со мной, если дать тебе больше времени?
Например, я никогда не знаю, с каким предлогом употребляется глагол "дотронуться". Я путаю перфект и плюсквамперфект. Я ошибаюсь в написании слова "рекогносцировка". Не могу запомнить, когда конкретно была столетняя война.
Я делаю много, очень много ошибок.
Например, я влюбляюсь в тебя. Например, я, по сантиметру уходя в эту топь, начинаю медленно любить тебя.
Например, я сбрасываю на мобильный запись твоего голоса.
Последнее даже не ошибка, а катастрофа. Я бы даже сказал - социальный провал.
Я еду в метро и слушаю чилвейв, перебирая в кармане ключи - японский котик, машущий лапкой на удачу (бессовестный сукин сын), портрет Курта Кобейна, брелок на 14 лет, от которого осталось только металлическое кольцо - божественный мальчик в наушниках говорит мне, что он не может больше терпеть "меня и тебя, это чувство, заставляющее трогать тебя и убегать от тебя". "Ты и я, ты и я", - обеспокоенно повторяет он, "ты и я, мы должны держаться крепче, хотя я не могу продолжать чувствовать это". Я не воспринимаю слова - у меня-то все хорошо, мы и так держимся достаточно крепко, я могу продолжать чувствовать это, могу даже смириться с тем, что хочу это делать, - я просто слушаю его красивый голос и отличную музыку.
Трэк быстро кончается, и я, засмотревшись на свое отражение, забываю переключить на следующий.
И, собственно, это происходит.
Иногда мне стыдно тебя слушать.
Потому что каждый раз у меня идет кожа мурашками, и я сглатываю, стараясь что-то тебе ответить. Каждый раз я свожу ноги и скалюсь от боли, потому что я так сильно распрямляю спину, стараясь глубже вдохнуть твой голос, что у меня болит позвоночник.
Мне стыдно, потому что как только ты начинаешь говорить, мне хочется откусить от твоего глубокого, красивого голоса, хочется искусать твой рот, и дальше, по текст, "я укушу его зубами своими, как кусают зрелый плод. Да, я поцелую твой рот, Иоканаан".
Иногда мне стыдно тебя слушать, потому что это напоминает мне о том, как мучительно медленно ты тянешь слова и как твой голос поднимается от живота к горлу, как ты смеешься, как ты растягиваешь окончания, как ты разрешаешь мне садиться ближе и слушать, как твои слова превращаются в один сплошной низкий хрип.
Пока я стою в метро и, остро переживая нехватку тебя, растираю свой бок, я успеваю подумать о том, что подкаст длится десять секунд. Десять секунд, за которые я успеваю представить, как утыкаюсь в твою ладонь и скулю, слушая тебя, я успеваю подумать о том, как ты дотрагиваешься до моего виска и запускаешь пальцы под волосы.
Десять секунд.
Что ты можешь сделать со мной, если дать тебе больше времени?
-
-
19.04.2013 в 00:09И мне понравился этот, в нем нет ничего лишнего, он цельный, как глыба мрамора