списко-кун

Январь: 28\9

1. Хортон
Скукота
2. Бурлеск
Дьявольский "Чикаго" бросил меня в пучину мьюзиклов, и, надо сказать, это приятно. Шер там очень хороша
3. Даунтонское аббатство, 3с
Десять из десяти.
4. I heart Huckabees
Экзистенциальная философская комедия с Джуд Лоу в главной роли - надеюсь, этого достаточно в качестве описания.
5. Молодая Виктория
Отвратительный фильм о Королеве Виктории, которая там изображена текущей скудоумной бабой, бросающейся под каждого встречного.
6. Жизнь Пи
Тысяча фейспалмов и криков: "Тигр? Пошел нахуй, тигр!"
7. Королевская битва
Я сначала случайно подумал, что это фильм Таратино в соавторстве с Финчером, но нет.
Слишком много убийств и традиционный японский сюжет о любвисмыслежизнидружбепреданности на два часа
8. The Hour, 2с
Мне не стыдно признаться, что к окончанию второго сезона я рыдал как шлюха.
Потому что, ну господи, что ты делаешь, Бен Уишоу, сын паука. Ты разрываешь мое сердце.
9. Simon Amstell, Do Nothing
Просто потрясающе остроумный и смешной стэнд-ап.
10. Dylan Moran, Yeah Yeah
11. Moran, Like totaly
То ли проблема с моим чувством юмора, то ли в шутках о английской политике, но не пошло
12. Шестое чувство
Fucking spoilers all over the universe.
13. Вики Кристина Барселона
Дно.
14. Центурион
Вполне себе фильм на один раз. В лучших традициях съемок Римской Империи на территории Британии
15. Рэд лайтс
Всем людям, которые говорили, что это "ну просто очень плохой фильм", я хочу передать, что они "ну просто не видели очень плохих фильмов". Занятно. И Киллиан Мерфи
16. Pitch Black Heist
10/10
17. Порок на экспорт
Все. Очень. Хуево. Но зато классная сцена драки в бане
18. Seconds apart
Недооцененный фильм, однако.
19. Джанго
Свет тысячи солнц.
20. Иллюмината
21. Зомби по имени Шон
22. Stranger than fiction
23. Mean streets x2
24. Tideland
Гиллиам.
25. Охотники на гангстеров
Прельстиво на 7.
26. Лак для волос
Зак Эфрон и моя первая лесбийская любовь - Аманда Байнс
27. Доказательство смерти
28. Don't trust bitch in 23 apartment, s1
ЗАЕБИСЬ ЖЕ.

1. Фрай, "Гиппопотам"
О чем бы не была эта книга, для меня она раз и навсегда останется книгой, где ебут лошадь. Там очень много любопытных выкладок про поэзию и острот про литературу, хороший юмор, но там, знаете, ебут лошадь.
Это прямо меня впечатлило.

2. Войнич, "Овод"
А я вообще начал его читать только потому, что Б утверждала, что она рыдала.
300!!! 300!! страниц упоротой мэрисьюшной повести!! и 20!!! страниц параллелей с Христом.
Вот и все, что я могу сказать об этой книге.

3. Де Лакло, "Опасные связи"
Мсье Вальмонт, располагайтесь в моем сердце

4. Гете, "Страдания юного Вертера" х3

5. Віктар Жыбуль, "Страпеліі"
Ранние стихи лучше :\ После 2002 - какая-то каша

6. Фолкс, "Неделя в декабря"
Неоднозначная книжка: вроде как есть три любопытные истории и в то же время абсолютно провисший "банковский" сюжет, который занимает большую часть книги.

7. Мураками, "Призраки Лексингтона"
До самого конца я не мог вспомнить, читал ли я ее уже.

8. Лоуренс, "Любовник леди Чаттерли"
Разорвало в клочья

9. Сартр, "Тошнота" х2

Февраль: 15/9
1. Тепло наших тел
Местами дно, в общем, посмотреть можно
2. Реальные парни с Аль Пачино
Тоска
3. Don't trust bitch in 23 apartment, s2
Становится все лучше и лучше.
4. Битва титанов
Зато там была медуза.
5. Чужой-1979
Мои почки недовольны тем, как им пришлось напряженно работать, пока я смотрел этот фильм
6. Большой Лебовски
7. Ищу друга на конец света
Все фильмы с Кирой Найтли делятся на два типа: 1. бесят 2. заставляют рыдать
Этот из второй группы.
8. Ночной портье
9. Notes on a scandal
10. Хичкок
11. Робин Гуд Ридли Скотта
12. Перелом
13. 11 друзей Оушена
14. Коко и Игорь
15. Салон Китти

1. Керуак, "В дороге"
Это рассказ для поста
2. Шаляпин, "Страницы моей жизни"
Одна из лучших книжек за последние года три
3. Поль Элюар, три сборника
Богический Элюар, из-за которого я рыдал.
4. Мураками, «Страна чудес без тормозов»
Я дочитал ее и лег на бок помолчать.
5. Фитцжеральд, «Великий Гетсби»
Стииииль
6.Шелли, «Франкенштейн»
7. Макюэн, «Суббота»
8. Шагал, «Моя жизнь»
9. Бада и зоки
Блять, Моро меня упорол

Март 4/12:
1. Робин Гуд Ридли Скотта
2. Disco pigs
С Киллианом Мерфи. Смотрел, увидев рек у Чернички.
Меня протащило по дну и выбросило в открытый океан.
3. Резня Полански

4. Отверженные

1. Макьюэн, "Невыносимая любовь"
Книжка Макьюэна, написанная Фаулзом.
2. Мураками, "Токийские легенды"
3. Мисима, "Жажда любви"
Такой знаете Мисима, косящий под Акутагаву, косящего под По.
4. Райх, "Психология масс и фашизм"
5. Хаксли, "Желтый Кром"
Куски ничего, сама книжка ни о чем
6. Сью Монк Кид, "Тайная жизнь пчел"
Заебись. Вот ну просто заебись, на самом деле.
7. Леклезио, "Танец голода"
Любопытно, что нобелевку в последнее время стали давать мужикам, которые писали про секс в начала 60-ых. Книга о русском эмиграции - частично, чем-то отдает поздним Набоковым.
8. Буццати, "Татарская пустыня"
Второй "Замок", вот не постесняюсь этого убогого сравнения, с более гуманистичной концовкой.
9. Каннингем, "Начинается ночь" (!!!)
10. Фицджеральд, "Ночь нежна"
Фитци братюнька мой.
11. Переписка Кафка-Бауэр
12. Кортасар, "62"
Добил, потому что меня в прошлом месяце подвела история с Веной

Апрель: 15/8
1. Easy A
2. Hangover
3. Транс
Это не тот фильм, который я когда-нибудь посоветую кому-то посмотреть
4. Хорошо быть тихоней
Чудесная штука
5. Обливион с Томом Крузом
Провал
6. Struck by the lighteting
Поразительно, но мне понравилось
7. Lost in traslation
8. Мой мальчик с Хью Грантом
9. Клава, давай, до конца
10. Особо опасен с МакЭвоем
Долго я его не смотрел, и, блядь, ДЖЕЙМС НУ ЧТО ЗА ДЕЛА
11. Hard Candy
переиграно, но задумка неплохая
12. Красный дракон
13. Ганнибал
14. Ананасовый экспресс

+ 15. Ганнибал, сериал

1. Фолкнер, "Звук и ярость"
Мне кажется, что его талант настолько поразил меня, что я до сих пор не могу отойти и как-то кособоко слышу все через Фолкнера
2. Боланьо, "Шлюхи-убийцы"
Могло быть лучше для таких аннотаций, но тоже неплохо
3. Бодлер, "цветы зла", хбез понятия
4. Карнеги, "Как заводить друзей" ;D
5. Маркес, "Любовь во время чумы"
6. Фаулз, "Мантисса"
7. Мердок, "Единорог"
8. Кено, "Голубые цветочки"
что за ебанная хуйня

Май 17/11:
1. ЖЧ-3
2. Ганнибал: восхождение
3. Сияние х2
была великая мудрость в том, чтобы не досматривать его в 16 лет
4. Everything is illuminated (!!)
5. Лоуренс Аравийский
скукота, на самом деле
6. Железная леди
Тэтчер выставлена старой слабоумной женщиной, печалька
7. Неглубокая могила
Что за дичь с МакГрегором снимал Бойл
8. Пекло (!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!)
ЭТОТ ФИЛЬМ ВОШЕЛ В МОЮ КОЛЛЕКЦИЮ ФИЛЬМОВ ДЛЯ ЮНЫХ СУИЦИДНИКОВ
9. Великий Гэтсби
Ну норм, что

+10. Дискавери, линейка про серийных убийц
11. мертвые до востребования, с1

12. Стартрек: возмездие
ПИУ ПИУ ПИУ КАПИТАН КАПИТАН ТОРПЕДЫ ОЛОЛО ПИУ ПИУ ПИУ
13. SINGLE MAN (!!!)
14. 28 days after
15. Эпик
16. Джуно
17. Vicious

1. Павич, "Звездная мантия"
2. Бонапарт, "Женская сексуальность"
3. Дойч, "Фригидность женщины"
4. Абэ, "Человек-ящик"
5. Рот, "Профессор желания"
Книжка просто охуеть
6-7. Виан, "Уничтожим всех уродов", "Женщинам не понять" (!!!)
О БОГИ. ПРОСТО О БОГИ. ЭТО НАСТОЛЬКО ПОТРЯСНО, ЧТО Я НЕ МОГУ РАЗИТЬ СЛОВАМИ, КАК ЭТО ПРОТРЯСАЮЩЕ.
8. Фицджеральд, "Бурный рейс", сборник
Неожиданно очень плохо.
9. Кортасар, "Тайное оружие"
10. Золя, "Западня" х2
11. Моэм, "Узорный покров"
очень недурственно, вот что я скажу

Июнь: 18/8

1. Добро пожаловать в капкан
и что же это было, Джейми
+ 2. Мертвые до востребования, 2с
3. Инсомниа
4. Последнее воскресенье
5. Stoker (!!)
6. Иллюзия обмана
предсказуемое разрешение
7. 23
очень хуево
8. Яркая звезда
сходил пару разков по пизде, но это моя личная перцепция всех этих историй про поэтов
9. the begginers
существует мнение, что я готов хвалить любой фильм с МакГрегором, но в этом есть за что его хвалить
10. полночь в париже
11. храбрая сердцем
не знаю, зачем я так надругался над собой
12. супермен
господи, какое говнище это было. Насколько многообещающим был этот фильм, и насколько он просто провалился к хуям
13. Айти крауд, 1-4 с
14. Сильвия
15. Notebook
банальная мелодрама, фу-фу-фу
16. Разбирая Гарри
зачем я смотрю аллена
17. Часы
18. 1с Коммьюнити

1. Рот, "Умирающее животное"
2. Фицджеральд, "Последний магнат"
блядь, это было внезапно
3. Леклезио, "Протокол"
4. Каннингем, "Плоть и кровь"
высше просто, напишу как-нибудь пост
5. Рю Мураками, "Танатос"
лол
6. Шнакенберг, "Тайная жизнь великих писателей"
Первых страниц двести очень задорно, а потом грязь
7. Вайль, "русская кухня в изгнании"
8. Армино, "Записки с того света"

Июль: 9/6
1. Охота
Северный кинематограф - это одна из причин моей беспрерывной депрессии
2. Коммьюнити, 2с
3. Росомаха
4. Штурм белого дома
5. Копы в юбках
6. Пасифик рим
7. Джек Ричер (о да, я много дерьма посмотрел)
8. Возвращение в Брайсхед
9. Пароль рыба-меч

1. Виан, "Пена дней"
2. Фрейд, "Три очерка по теории сексуальности"
3. Барт, "РБ о РБ"
4. Ганапольский, "Кисло-сладкая журналистика"
5. Вульф, "Мисс Дэлловэй"
6. Стендаль, "Красное и черное"

Август: 20/5
1. Я киборг, но это нормально
Шикарно *_* Чем-то похоже на раннего Гонри.
2. День радио, спектакль
3. За канделябрами
Несмотря на общую фабулосити, толковый фильм.
4. Джонни д
скука
5. Учитель на замену
Ненавижу анона с аска и Рэнта
6. Семь психопатов
как и все фильмы с Фаррелом: начал хохотать, закончил в рыданиях
7. Коммьюнити, 3с
8. Forbryldelsen, 1c
9. QI, 1с
10. Прислуга
11. Берлинский роман
пара адекватных кинковых сцен, все остальное - проеб по сценарной части
12. Following
Ну, Нолан, не знаю, не знаю, не знаю.
13. Watchmen - 2009
По неизвестным причинам я скачал алтимейт кат на три с половиной часа, но ни секунды не пожалел
14. Море внутри
15. Меланхолия
16. Живая сталь
да, я смотрю роботские драчки с хью джекманом, потому что у меня нет чувства собственного достоинства
17. Usual suspects
18. Four rooms Тарантино
19. Жизнь Дэвида Гейла
сценарий, в принципе, разгадывается минуте на тридцатой, но фильм любопытный
20. Святые моторы


1. Фицджеральд, "Мелодии оркестров"
БЛЯДЬ ЧТО ЭТО, ЧТО ЭТО ЗА ХЕРНЯ ТАКАЯ
2. Паулус, "Надежда каждого цветка"
3. Евгенидис, "Девственницы-самоубийцы"
Зачем читать: классное использование мы-монолога и пара красивых штук внутри
4. Уинман, "Когда бог был кроликом"
КАМ ОН. Совращение малолетних, гомосексуализм, переодевания, легкие наркотики, рак, амнезия, несчастливая любовь, женская исправительная колония, переживание смерти - и это только первые 100 страниц.
5. Рассел, "Недоподлинная жизнь Сергея Набокова"

Сентябрь: 15/8
1. Хокинг, 2004
Возможно, просто не нужно пользоваться рекомендациями Рэнта, ОНИ УБИВАЮТ МЕНЯ
2. Black hawk down
Пацаны умирали, война шла
3. QI, 2,3,4 s
4. Дом летающих кинжалов
5. Не опускай меня
книга была более продуманной, интересной и изящно исполненной, зато тут очень много красивой Англии
6. Розенкранц и Гильденштерн мертвы
7. Сжечь после прочтения
8. Рипо, генетическая опера
9. Район номер девять
я охренел как тысяча охреневший чертей
10. Гадкий я
11. Луна 2112
12. Дом на краю света
13. Гуща событий, 1-4 с
14. Селебрити Вуди Аллена
15. Останься, 2005
СКЛЕЙКИ, как они хороши. И Гослинг котик.

1. Фаулз, "Волхв" х2
еще круче, еще слаще
2. Стейнбек, "Гроздья гнева"
СОУ МАЧ ПЕЙН
3. Хёг, "Смилла и ее чувство снега"
4. Малларме, собрание сочинений + поэзия + избранные стихи
5. Фоер, "Мясо. Поедая животных"
6. Павич, "Другое тело"
7. Рескин, "Лекции по теории искусства"
8. Каннингем, "Дом на краю света" х2
прогорел я здесь

Октябрь: 20/9
1. Wreck-it Ralph
Мало что изменилось со времен моего детства: смотри дисней - рыдай
2. The croods
НАЗОВЕМ ЭТО ЭФФЕКТОМ ДИСНЕЯ-ЛАШДЕНА: МУЛЬТИК ЕЩЕ НЕ НАЧАЛСЯ, А ТЫ УЖЕ РЫДАЕШЬ. Он очень хорош, там прекрасная гг-девушка, невероятно умело выполненная по всем традициям равноправия/феминизма и боди позитивити, прекрасный мальчик (Энтони, 3-д мальчики - это не выбор победителей), и вообще, там много прекрасных ПАНОРАМ И САМОПОЖЕРТВОВАНИЯ, И ДОБРА, И ЛЮБВИ, ну понятно, впрочем, почему я рыдал
3. Пожалуйста, люби меня (!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!)
ВОТ ОН СЕРИАЛ МОЕЙ МЕЧТЫ ЗДОРОВЕННЫЙ ПАЦАНЫ ОХУИТЕЛЬНЫЙ
4. Gangs of New-York
Я даже не знаю, что сказать, потому что если бы мне сказали выбрать лучший фильм Скорсезе, я бы умер в муках.
"Банды" охуительны, как они выкроены, как там отлично выполнен сюжет, операторская работа, звук, цвет - просто бля бля бля
5. Malice in the wonderland
6. Regular show, 1c
Ничего такая упорочка
7. Person of interest, 1c
8. Days of heaven
9. Little miss sunshine
10. Hereafter
11. My week with Marilyn
очень и очень крутой
12. Сделано в Дагенхайме
13. Мой парень псих
что за дерьмище я посмотрел
14. Best exotic hotel Marigold
15. Охотники за головами
норвежский трешак с мальчиком с "Игры престолов"
16. Аквариум
17. The world's end
18. Руби Спаркс
19. Пятая власть
20. Королевство полной луны
фильм, который эксплуатирует детское тело и феномены "невинность"/"непорочность", был признан всеми как лучший в году
куда бля катится мир

1. Лапланш, "Жизнь и смерть в психоанализе"
Как я лажанулся с этой удивительной книгой, которая обещала быть работой по мортидо и либидо, а оказалось герменевтическим трудом по уточнению "теории удовольствия".
Зато там была очень крутая схема образования истерии и механизма травмы.
2. Гюго, "Отверженные"
Я ожидал, что она будет очень скучной, такой скучной, что я попытаюсь умереть в самом начале, но лол, выяснилось, что это одна из самых захватывающих книжечек, которую я прочел за последние два года.
3. Рембо, сборники
купил себе наконец-то книжку
4. Цвейг, новеллы+легенды
"Письмо незнакомки" очень классный.
5. Хаксли, "О дивный новый мир"
6. Грей, "Мужчины с Марса, женщины с Венеры"
это был пиздец
7. Чабон, "Приключения Кавалера и Клея"
Абсолютно фантастическая книжка
8. Бернхард, "Все во мне"
я читал ее два года, ибо по уровню уныния и общего уровня печалей она оставила далеко позади весь экзистенциализм
9. Жид, "Фальшивомонетчики"
Довольно любопытное построение куска текста

Ноябрь: 11/8
1. Советник
wow so fucked wow
2. Matchstickman
НЕ ЗНАЮ, ЧТО ЗАСТАВИЛО МЕНЯ ПОСМОТРЕТЬ ФИЛЬМ С НИКОЛАСОМ КЕЙДЖЕМ
3. Тор-2
4. One fine day
5. Person of interest, 2s
6. NaPoLa, 2004
меня сломало
7. Мулен Руж
Посмотрел впервые - и лол, МНЕ ПОНРАВИЛОСЬ /я ужасный человек
8. Побочный эффект, Содеберга
9. 12 обезьян
что рекомендовать, все и так знают, что заебись
10. Регулар шоу, 2с
11. Поезд на Дарджилинг

1. Фрай, "Хроники Фрая"
стремительно и зажигательно, как гейская вечеринка
2. Кундера, "Шутка"
что за мерзкую пафосную хероту я вообще прочел
3. Макки, "История"
большая часть была до ужаса проста и слишком понятна и самоочевидна, но были куски, например, с анализом сцен, полезные
4. Сакс, "Человек, который принял жену за шляпу"
5. Торрес, "Мы, животные"
первые два главы адекватно, но потом
боже, Каннингем, если люди пишут про геев, это еще не повод рекомендовать их опусы
6.Хельгасон, "Советы по домоводству для наемного убийцы"
ХОРВАТСКАЯ МАФИЯ, ВЕРИ ФАННИ, ай эм амьюзд
7. Ирвинг Шоу, "Богач, бедняк"
8. Стайрон, "Выбор Софи"

Декабрь: 13/5
1. Adventure time, 5s
2. Person of Interest, 3s
3. Coco avant Chanel
4. 4 льва
5. Джейн Эйр
6. 12 лет рабства
мастуотч, однозначно
7. Регулар шоу, 3с
8. American Horror Story, 1s
9. Запределье
10. Infamous
11. Грязный Гарри
12. QI, 8s
13. Mad fat diary, 1s

1. Достоевский, "Братья Карамазовы" х2
2. Фрай, "Лжец
3. Пратчетт, "К оружию"
4. Петтерсон, "Пора уводить коней"
5. Московичи, "Век толп"
6. Айренсолд, "История искусства"
7. Эванс, "Эмоции"

total: movies+series=185
books 100

запись создана: 02.01.2013 в 00:35

@темы: кино, книги

---

спасибо за все, можете расходиться.


Я НЕ МОГУ СОВЛАДАТЬ СО СВОИМИ ЧУВСТВАМИ

@темы: Я хочу танцевать с тобой, Майкл, в позе 69, У меня есть отличная идея: давайте обкончаем друг другу лица!

---

Шел Лашден по ленте.

И НАХУЙ СГОРЕЛ.

КАК ФАССБЕНДЕР ВООБЩЕ ДОПУСТИЛ ЭТО.

05.11.2013 в 18:34

Пишет  Blue velvet:

[макэвой - тралль похлеще хиддлса]

[c]

[20:08:48] switch-bladed mountain dog: блябялябялябялябя
[20:08:49] switch-bladed mountain dog: БЛЯ
[20:08:50] switch-bladed mountain dog: БЛЯ
[20:08:52] switch-bladed mountain dog: Б Л Я
[20:09:08] switch-bladed mountain dog: БЛЯДЬ
[20:09:12] switch-bladed mountain dog: МАКЭВОЙ
[20:09:12] switch-bladed mountain dog: СУКА
[20:09:15] switch-bladed mountain dog: бляяяяядь
[20:09:39] switch-bladed mountain dog: ..вы прослушали лeкцию на тeму соврeмeнного британского кинeматографа

@темы: У меня есть отличная идея: давайте обкончаем друг другу лица!, Плачь плачь макэвой макэвой, Прими свои наркотики и ляг спать

---

thor

Ну, значит, корпорация "глубинное содержание с элементами гомосексуального секса" представляет вам этот фик, в котором очень четко прослеживается кинк мистера Лашдена на дом-саб и всякие штучки с присвоением. И вам тоже желаю проникнуться.

Название: Dark-less
Автор: Entony Lashden
Бета: aswallow
Фэндом: Thor
Персонажи: Тор/Локи
Рейтинг: NC-17
Жанры: ПВП
Размер: мини
Предупреждения: POV и пафос
Саммари: Я твой, Тор, сын Одина. Только твой. Я буду твоим до конца времени.

ткст

Сделай еще один шаг.
В этом пути их тысяча, и каждый тяжел, но только не для тебя, Тор, сын Одина.

Говори тише.
Никто не должен знать, как ты переходишь на сдавленный хрип и протягиваешь ко мне руку. Никто не должен знать, как я прижимаюсь губами к твоей ладони и веду языком по линии жизни. Никто не должен знать, что ты переходишь на сдавленный хрип, когда я опускаюсь перед тобой на колени.

Закрой глаза.
Никто, даже ты, не должен видеть, как я целую край твоего плаща: горе, горе побежденному, горе тому, кто ждет тебя в этой темнице, горе тому, кто сжимает твою руку и тянет к себе. Горе тому, кто не хочет побед и не алчет мести; вместо огня во мне – пепел, вместо льда во мне – вода.
Внутри меня грязь.

И я измажу тебя, Тор, сын Одина, я подставлю рот под твой поцелуй, я надавлю языком на твой язык, я прижмусь к тебе и услышу, как у тебя перехватывает дыхание, я услышу, как ты забываешь вдохнуть и запускаешь пальцы в мои волосы. Я почувствую, как внутри меня, словно мировой змей, скользит удушливая боль: от живота к горлу, обдирая стенки глухим стоном, она покажется из моего рта, и ты примешь в себя мою боль. Ты разделишь мою боль, ты облегчишь мою боль.
Ты станешь моей болью, Тор, сын Одина.

Боль, от которой внутри тесно и жарко, от которой набухают вены на руках, от которой хочется выть и разламывать тело надвое, чтобы уйти от этой невыносимой полноты; от чувства, заполняющего каждую трещину внутри, от того, что заставляет меня глотать воздух и, закрыв глаза, ласкать губами твою шею. Боль, раздирающая изнутри, обгладывающая остова ребер, боль, от которой задыхаешься и обдираешь до крови ладони. Боль, которая клинком входит глубже, и я закрываю глаза и смотрю на красные всполохи под веками и вижу в кровавых разводах только твое лицо.

Альвы называют эту тугую петлю на шее, после которой остаются темно-синие пятна, альвы называют ее любовью.
Но в моем языке этого слова нет.

Не хочу от тебя любви, не хочу нежности – я хочу сгорать заживо под поцелуями, кричать не от наслаждения, а от пытки, корчащей тело на шкурах. Страдать без твоих рук, без тяжести твоего тела, страдать от разъединенности с тобой. Я хочу быть живым, Тор, чувствовать каждое твое прикосновение, я хочу, чтобы голос взвивался криком, чтобы твое имя осколками резало мои губы. Я хочу ощущать кровь во рту, я хочу слизывать терпкий пот, сладковатый привкус меда – я хочу взять тебя.
Чтобы кожа горела, что от поцелуев – не сладкая истома, а звенящая боль; чтобы не признания, не клятвы верности, а укусы на шее. Мне не слова нужны – мне нужен ты. Я не хочу тебя слышать, Тор, сын Одина, я хочу тебя чувствовать: жар твоего тела, твой хрипящий стон, твои руки поверх моих ладоней.

Быть под тобой, Тор, быть с тобой.
Подниматься вслед за твоим поцелуем, жадно шарить по твоему телу и стараться проникнуть пальцами под кожу, чтобы сделать нас одним целым, чтобы принять тебя целиком. Я хочу слышать, как ты стонешь, я хочу приникнуть губами к твоим губам и пить твой рык. Я хочу чувствовать, как перекатываются мышцы под твоей кожей, я хочу прижаться лбом к твоему животу и вылизать тебя, опуститься к твоему паху и ощутить мускусный запах. Я хочу слышать, как внутри тебя скручивается нетерпение и растекается дрожью от моих прикосновений.

Ты будешь кричать и сминать шкуры, ты будешь зло скалиться, ты будешь прогибаться в пояснице и закрывать ладонями лицо потому, что не сможешь сбежать от того, что разрастается внутри тебя, от того, что душит тебя и заставляет искать моей руки, моей ласки.
Царь мира, который никогда не будет принадлежать мне.
Царь, который никогда не будет моим.

Я хочу целовать твою покатую грудь, я хочу ощущать в потной горячей ладони твой налитой член, я хочу снимать губами белесые капли с багровой головки. Я хочу обмакнуть в слюну твои пальцы и, раскрывшись для тебя, хочу растянуть себя твоей рукой. Я хочу ощутить тебя внутри: твои пальцы, давящие на выход, и ласкающие изнутри. Мне нужно видеть, как ты сощуришься, когда я вскрикну и сяду на твои бедра, когда я запрокину голову и попрошу большего.

Заставь меня закричать, Тор, сын Одина.
Заставь меня подчиниться, заставь меня захлебываться стоном и брать тебя глубже. Прикажи мне смотреть на тебя и шептать твое имя, пока ты, обхватив ладонью мой член, будешь сминать свободной рукой мои ягодицы и впечатывать в свое тело. Я буду облизывать пересохшие губы и метаться от спазмов внизу живота, я буду водить ладонью по твоему торсу, оглаживая твои бока, и мягко касаться твоих шрамов. Ты – это битва, которую мне не выиграть.
Разреши мне закрыть глаза, разреши мне забыться в тебе, разреши мне принять твой ласковый поцелуй и насладиться тем, как ты замедляешь темп и останавливаешься, и, сглотнув, едва слышно выдыхаешь: «Красивый».
Я хочу быть красивым для тебя; хочу, выгнувшись, чувствовать твою руку, обхватывающую меня за поясницу, хочу услышать твое дыхание рядом – ты поднимешься и обнимешь меня, а я сведу ноги за твоей спиной.
Еще ближе.
Будь ко мне еще ближе.
Не отпускай меня.

Я хочу царапать твою спину, дрожать под тобой, цепляться за твои волосы, делить один вдох на двоих. Мне нужно кусать тебя, оставлять на твоей коже красные полосы, тянуть тебя к себе, принимать тебя всем телом до боли, чтобы знать: ты здесь, ты со мной.
Больше не будет тьмы.

Я вскрикну, и ты следом мучительно простонешь мое имя. И не будет слаще звука, когда ты скажешь: «Мой». Ты скажешь: «Мой» - и обнимешь меня, и между нашими телами будет горячее семя, которые ты снимешь пальцами со своего живота и слижешь.
«Весь мой».
Я твой, Тор, сын Одина. Только твой.
Я буду твоим до конца времени.

И когда волк проглотит солнце и наступит тьма, я встану рядом с тобой, я встану равным тебе.

И когда я спрошу, чего ты хочешь,
И когда я спрошу, кто тебе нужен,
И когда я спрошу, кто тот единственный, кого ты зовешь по ночам, мучимый болью старых ран и кошмарами, мучимый виной и раскаянием,

Ты ответишь: «Локи».
Ты поднимешь на меня взгляд и скажешь «Локи».
Ты подойдешь ко мне и выдохнешь: «Ты, Локи».

Тогда ты вернешься ко мне.

@темы: fiction

---

x


Прослушать или скачать Archive You Make Me Feel бесплатно на Простоплеер

Your love is like no other
I want when we're together

You make me feel

Feel stronger

@темы: Съешь мою печень, забери мое сердце

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Впиливаю шуточку про Тора.

Обсуждаем с Хидеаки, что сценарий и диалог и общая проработанность сцен стали лучше.
- Прелестно, что они снизили уровень кретинизма Тора: дали ему меньше реплик, а в тот минимуме, который остался, решили не выставлять его полным идиотом. И Локи хорошо шутит.
- Видно, диалоги прекратил писать уборщик студии Марвел...
- Их и раньше не уборщик писал. Они ему такие: Хуан, у нас тут провал в сценарии, напиши нам пару диалогов. А Хуан приносит сценарии Марвел домой, отдает их своему сынишке Педро, который приехал три дня назад из Мексики и по-английски знает только слова "родина", "отец" и "нравится", и тот, параллельно смотря футбол, пописывал что-то на раскадровках.

@темы: до того, как стало мейнстримом, Лили, Прими свои наркотики и ляг спать, КРУТИТЕ КОЛЕСО САНСАРЫ

---

"Люблю последние сроки, люблю свист, с которым они проносятся мимо меня". (Дуглас Адамс)

+

"Меня тревожила роль автора. Почему? Ну, хоть и правда, конечно, что написав нечто, человек чувствует себя фантастически хорошо, однако, пока он пишет, чувства, испытываемые им, просто ужасны. То есть сочинительство - кошмарное как процесс и замечательное как результат - есть полная противоположность полового акта.
По ходу сочинительства автору помогает продолжать только его знание, что, когда он закончит, ему будет хорошо". (Стивен Фрай)

+

"Я знаю: деньги, власть, престиж и слава не проносят счастья. Вы тоже это знаете. Все знают это. Все знают – это истина до того самоочевидная, что ни в каком повторении она не нуждается. Но мне вот что кажется странным: несмотря на то что весь мир знает ее, он ее знать не хочет и почти всегда предпочитает вести себя так, точно никакая она не истина. Миру не нравится слышать о том, что люди, ведущие светскую жизнь, жизнь завидную, жизнь полную привилегий, большую часть времени так же несчастны, как и все остальные, – не нравится вопреки очевидности того, что так тому и быть надлежит, ведь мы же договорились: деньги и слава счастья не приносят. Нет, мир предпочитает тешиться мыслью, сознавая при этом всю ее ложность, что богатство и слава служат надежной защитой от любого несчастья, а если кто норовит доказать обратное, так пусть он лучше помалкивает". (СФ)

@темы: книги

---

Впервые в жизни я могу написать: "Мне стало так больно, что я не смог сделать абсолютно ничего, кроме как сесть и заплакать" - и это не будет преувеличением, но, на самом деле, я сварил себе кофе и растер в ладонях веточку миртового дерева.
Кажется, что я начинаю повторять сцены, но РМ утверждает, что та_самая_сцена находится только посредством переписывания и переработки, и если их здесь уже около пяти, этих бесконечных вариаций на тему: "вещи, в которых я не хочу признаваться даже себе" - то мой блокнот распухает от этих детских обвинений.

хх

И это даже не конец света, не край вселенной, не последний день Помпей.

- Ненавижу ее, ненавижу, - она нервически постукивает пальцами по столу и быстро затягивается; сигаретный пепел падает на острый кончик ее черной итальянской туфли. - Не-на-ви-жу.

Истеричка; истеричка, которой уже никогда не будет снова шестнадцать, и теперь только дальше и дальше, по наклонным; истеричка, которая покупает в канцелярских отделах транспортиры, чтобы знать угол своего падения: она всегда опускается по перпендикулярам, падает с отвесных автострад, жертва дорожных происшествий и булимического желания испытать как можно больше, жадно проглатывать чувства, а потом отхаркивать грязно-желтую кашу из жалости к себе и стыда. Заполняет жизнь с помощью использованных носовых платков, фильмов с Джулией Робертс, разговоров о том, что обозначает выбор художником сиреневого; заполняет жизнь с помощью случайно брошенных взглядов, оборванных реплик, латте с кленовым сиропом. Заполняет жизнь, но это бездонная пропасть; внутри нее - бесконечная пустота.

Она вздрагивает от громких звуков, от чужих оплошностей, от неумения петь в ноты, она вздрагивает, как другие вздрагивают, просыпаясь ночью с темной комнате с опущенными шторами: она вздрагивает от этих нелепых ошибок, от этой неправдоподобной фальши - она просыпается и с удивлением смотрит, что жизнь, которую она ведет, - череда плохо скроенных и бездарно сыгранных диалогов. Она занимает себя театром, преподаванием, влюбленностью в человека, умершего несколько сотен лет назад, она занимает себя, но все равно остается свободной. Свободной. Свободной до той степени, где свобода начинает означать полную независимость, полную отрешенность, бесповоротное одиночество.

Она свободна делать, что хочет, но ей ничего не нужно, у нее нет стремлений, у нее нет особенных надежд и нет желаний. До понедельника, а дальше по привычке живешь еще шесть дней и стараешься не вспоминать, что когда-то хотелось уехать отсюда подальше, зарыться пальцами в песок и смотреть на обветренное небо, с хлопьями облаков. И хотелось чувствовать это безграничное пространство внутри себя, когда опускаешь руку и дна нет, дна нет, и ты с удивлением обнаруживаешь, что внутри тебя целый мир, внутри тебя еще один способ жить,

но какая, к чертям, жизнь, когда она рвет салфетки и бросает их в чашку с недопитым кофе. Не доделала и уничтожила, чтобы и следа попытки не осталось. Не достигла, но и не провалилась: блаженное отсутствие успехов и поражений. А ведь она - эти семнадцать костей, выпирающих их-под платья, эти губы с помадой, выступающий за край, эта размазанная тушь - а ведь она сама по себе поражение. Неправильный ответ на вопрос, стоило ли вообще начинать заново, пытаться убедить себя, что еще не все потеряно, и в следующий раз она обязательно сможет оторваться от этого тяжеленного тела, которое каждое утро просыпается от нехватки кислорода и вываливается через перила балкона. Она всегда на грани между жизнью и не-жизнью, о смерти никакой речи нет, между жизнью и предельным отсутствием жизни: диван, потолок, ток-шоу с Опрой.

Она всегда забывает застегнуть сумочку, и из нее всегда вытаскивают кошелек, поэтому она рассовывает деньги по карманам, а потом вываливает на стол комки смятых банкнот: где-то-здесь-был-телефон, где-то-здесь-были-мои-надежды-на-нормальное-будущее, где-то-здесь-была-моя-другая-личность и, поверь, она была куда лучше того дерьма, что стоит перед тобой.

- Не-на-ви-жу.

Не видит, не слышит, как по-идиотски звучит, не знает, что у нее подрагивает голос, и что она сама дрожит, что она качает ногой в воздухе в такт слогам нараспев: "Не-на-ви-жу", и потом резко оборачивается на звук колокольчика, приделанного к двери: собака, ожидающая возвращения хозяина. Эта пристыженная поза, в которой покорности больше, чем сознания собственного унижения. Ничего не доводит до конца: ни пьес, ни попыток лечь под поезд, ни влюбленностей, ни ненависти. Незаконченная. Недоделанная. Недодуманная. Героиня книги, которой забыли дать какой-то четкий конец, и теперь она мечется от главы к главе, стараясь понять, что именно хотел сказать автор, называя ее "остроконечной, как стрела, со свистом разрывающая воздух, но не достигающая ни одного тела: предмет, лишенный своего значения".

- Не-на-ви-жу.

Лишенная последнего смысла. Лишенная последнего.
Она замолкает и вдруг останавливается, замыкается в своем неврозе, открывает рот, словно ей отвесили оплеуху. Смотрит вперед. Комкает салфетку.

Судорожно вдыхает и вдруг без предупреждения.
Начинает плакать.

- Но почему же тогда я так скучаю?

---
You mean a lot to me, you've got a heart of gold
Everything falls apart, leaves you in the cold
Purpose is scaring me, what if I can't see mine
Love on the filthy streets is so divine

You are the colour, my dear


- Fill your life with something else, baby

@темы: тексты, Как насчет щепоточки страданий, Фелиция Бауэр выела мои вены

---

Название: One-pound debt
Автор: Entony Lashden
Размер: мини
Пейринг/Персонажи: Ганнибал Лектер/Уилл Грэм
Категория: слэш
Жанр: PWP
Рейтинг: R
Краткое содержание: не можешь платить деньгами - плати тем, что есть
Примечание/Предупреждения: найфплей

От кадыка до ключиц. «Мой».
От груди до живота. «Мой».
От паха к коленям. «Мой».
Ты только мой. Только мой.
*
Она улыбается; у нее два ряда белоснежных зубов, губы, подведенные коралловой помадой, и глаза в обрамлении густых ресниц – она штамп, заготовка для идеальной женщины. Она выглядит как девушка, созданная для того, чтобы в старших классах в нее влюбился какой-нибудь парень, одевающийся в преппи, и предложил ей жениться на втором курсе колледжа. Шелковистые гладкие волосы, которые она расчесывает по сто раз в день (пятьдесят – с утра, пятьдесят – вечером, а потом втирает в корни миндальное масло для укрепления), стягивает тонкая ленточка цвета индиго – она старалась, она хотела выглядеть лучше. Лучше для него.
И он говорит ей:
- Ты сегодня особенно хороша, Алана, - Уилл улыбается в ответ: у нее заразительная улыбка, которая заставляет чувствовать, как внутри разливается тепло, словно кто-то разбудил тебя в субботу с утра и принес завтрак. Тосты, апельсиновый сок и мягкий поцелуй: «Я люблю тебя». Алана улыбается так, как будто она недавно прочла предсказание в китайском печенье, которое обещало ей, что Уилл станет тем самым. Уилл станет ее единственным.
- Раз я так хорошо выгляжу, может, пройдемся сегодня? Сможешь похвастаться мной! – ненатуральный смех; она волнуется, боится отказа. Она ведь переживала эту сцену сотню, если не тысячу раз: вот он криво усмехается, вот прикладывает ладонь ко рту и прикасается губами к рукаву пиджака. Он переводит взгляд на пол, он зажмуривается, он ищет отговорку, чтобы отказать.
- Уилл, мы можем просто пойти ко мне… - она делает к нему шаг: - …купить бутылку вина, посмотреть фильм. Можем даже не смотреть фильм… можем просто… - конец фразы «быть вместе» провисает в воздухе: Алана понимает, что поступает неправильно, но ладони давно не прикасались ни к чему, кроме тюбиков косметики и бумаг с психологическими портретами. Ее руки скучают по другим людям, и поэтому они своевольно тянутся к Уиллу, дотрагиваются до его щеки и поворачивают его голову в сторону Аланы.

Алана выглядит как человек, которому сломали кисть и запретили демонстрировать хоть малейший признак боли, иначе убьют кого-нибудь из ее родных; она старается сделать вид, что не происходит ничего значительного, когда Уилл, закрыв глаза, очень тихо говорит: «Я не могу». А потом, опершись о стол, пододвигается к Алане, и, когда ее пальцы ныряют в густые темные волосы, повторяет еще раз: «Я хочу, но не могу. Мы не можем».
Она не способна расслышать слова, потому что слишком сосредоточенно гладит его шею, и потому ей кажется, что самым подходящим в такой ситуации будет наклониться к нему и прижаться губами к его губам. И застыть. Ей кажется правильным поцеловать его. Ей кажется правильным обнять Уилла и встать между его колен. Она не думает о последствиях, она не знает о том, что нужно обдумывать каждое действие перед тем, как его совершить.

Но Уилл, открыв глаза, смотрит на выбившуюся из-за уха прядь ее волос, и никак не может начать получать удовольствие от этого украденного поцелуя.
Уилл знает, чем он чреват.
*
В гостиной пахнет сосной и цветами (букет душистого горошка за 3.50, купленный на соседней улице); из кухни идет сладкий запах готового пирога; в коридоре еще остался запах парфюма Ганнибала. Пахнет домом.
От Уилла несет приторными духами Аланы – ему хочется помыться и укутаться с головой в запах ванили, кофе и антисептика; ему хочется стать чище.

- Добрый вечер, Уилл, - Ганнибал вытирает руки и откладывает полотенце в сторону.
Уилл неловко снимает куртку, отступив к вешалке, и, теребя воротник, произносит:
- Добрый вечер.
Уиллу хочется извиниться. Ему хочется стать на колени и сказать: «Прости, я не хотел», ему хочется зажмуриться, сжаться, исчезнуть. Стыдно, слишком стыдно.
Ганнибал подходит к нему со спины, накрывает его ладонь своей рукой и помогает повесить куртку, которая, кажется, весит тонну.
- Ты целовал ее? – он не меняет тона, он все так же предельно спокоен и расслаблен; он целует Уилла чуть ниже затылка, в узкую полоску открытой кожи над воротником рубашки, и проводит по его животу, прижимая к себе. – Ты целовал ее, Уилл?

Уилл может солгать, может сказать, что она потянулась к нему первой, а все остальное доделала гравитация и инстинкт продолжения рода; Уилл может сказать, что он хотел укусить ее, но по какой-то дурацкой причине укус превратился в поцелуй. У него есть шанс, но он им не пользуется, потому что пальцы Ганнибала соскальзывают с живот на пряжку ремня и надавливают на ширинку. Доктор Лектер предельно осторожен, словно Уилл не целовался, а участвовал в перестрелке и теперь пришел истекать кровью домой. Ганнибал поворачивает к себе Уилла лицом и трется носом о его щеку. Мучительно медленное прикосновение языка к нижней губе – Ганнибал не целует его, нет, он пробует Уилла, он облизывает его рот и, привлекая к себе за ремень, повторяет, только уже без вопросительной интонации в конце:
- Целовал, – даже не нужно произносить вслух – достаточно короткого кивка, за которым следует тихое: - Поднимайся наверх.

Ганнибал знает, когда Уилл просыпается, что он ест на завтрак, какую одежду предпочитает надевать по вторникам и какие колонки в газете он читает. Ганнибал знает, каким гелем для душа пользуется Уилл, какие лекарства он принимает, сколько он платит за мобильный телефон и где мечтает оказаться через пять лет. Ганнибал знает о нем все, поэтому так нелепо пытаться что-то скрыть.
- Сними рубашку и штаны, - доктор Лектер расстегивает пиджак и, соблюдая идеальный порядок, вешает его на спинку стула: он всегда аккуратен с вещами, которые принадлежат ему. Уилл сглатывает; Уилл молча подчиняется.

Это был подарок на прошлое Рождество: Уилл спешил домой и старался придумать внятное оправдание насчет того, почему он опоздал; это был крошечный магазин с письменными принадлежностями под аркой какого-то дома: нож для писем лежал на отполированном серебряном блюде вместе с пачкой корреспонденции – и Уилл купил его для Ганнибала. Потому что нож для резки бумаги – точно так же не принадлежит этому миру, как и доктор Лектер. Нож – это символ девятнадцатого века, как и сшитые на заказ пиджаки, как и любовь к классической музыке, как и весь Ганнибал.

- Ложись, - никакой торопливости: доктор Лектер присаживается рядом с ним на кровать и кладет ладонь на лицо Уилла. – Зачем ты это сделал? – палец очерчивает рот и надавливает на нижнюю губу, заставляя Уилла взять фалангу в рот. Ганнибал не злится: он хочет понять, что еще нужно мистеру Грэму, может, ему не хватает совместных поездок в Альпы или еще одной собаки, может, он хочет вместе съездить в Икею и купить складной шкаф. Ганнибал хочет понять, что не так.
Он ведет рукой от лица к грудной клетке и задерживает пальцы в ямке между ключицами: порывистый вдох.
- Это… была случайность.
Доктор Лектер приподнимает бровь и спускает ладонь к животу: мягкое прикосновение чуть выше пупка, после которого он убирает руку и закатывает рукав рубашки.
- Меня расстраивают подобные случайности, Уилл.
- Прости меня?.. – Уилл может простоять в углу на коленях целую ночь, может вымыть весь дом, может предложить поиграть в наказание – Уилл может сделать все, что угодно, только бы не услышать:
- Я очень разочарован.

Ганнибал оттягивает кожу к ребрам и проводит ножом вертикальную линию от диафрагмы к пупку: тонкая красная линия, точно такая же, как и на скатерти в кухне. Уилл не морщится, Уилл не шипит – Уилл закрывает глаза и подкладывает руки под поясницу.
- Тебе чего-то не хватает? – Ганнибал наклоняется к его животу и целует конец пореза, слизывая набухшую каплю крови. – Тебе недостаточно моего внимания? Я мало забочусь о тебе? – он проводит языком по тонкой полосе и нажимает языком на край. – Что-то не так, Уилл?
- Это была случайность.
Ганнибал касается ножом под ребром и делает еще один надрез: Уилл прогибается в спине и крепче сжимает кулаки, упираясь костяшками в позвоночник.
- Тебе понравилось? – он вырезает на Уилле квадрат: кусок плоти от живота к ребрам – еще две линии, от которых тянутся красные разводы. Уиллу не больно – Уиллу стыдно, потому что он подается бедрами вперед, стараясь прикоснуться к руке Ганнибала.
- Нет.
- Тогда зачем? – Ганнибал откладывает лезвие на тумбочку и тянет за резинку белья Уилла. – Зачем?
- Это была случайность.
- Я не хочу, чтобы эти случайности повторялись, Уилл, - Ганнибал плавно накрывает ладонью головку его члена и, медленно проводя большим пальцем от конца к мошонке, гладит налитую кровью вену сбоку. Ладонь, размеренно двигаясь по члену, сжимается, усиливая давление, и обхватывает у основания.
Ганнибал не хочет ему вредить: он смотрит, как по боку Уилла ползет алая капля, и аккуратно подбирает ее, облизывает палец и второй рукой оттягивает член, заставляя приподняться. Ганнибал не хочет делать ему больно; он хочет показать, что Уилл принадлежит только ему.

Уилл дышит чаще, Уилл наглатывается воздуха и говорит: «Мне нравится, когда меня целуешь только ты», - усмешка в ответ, и рука чаще поднимается вверх, размазывает белесую смазку вдоль члена и проворачивает в кулаке головку, гладя уздечку.
- В следующий раз я вырежу у тебя фунт мяса, Уилл. За каждый поцелуй, за каждое прикосновение, за каждое объятье с другими людьми – ты будешь платить. Потому что ты…

Уилл открывает глаза; Уилл глухо стонет, когда Ганнибал резко двигает ладонью и сжимает пальцы; Уилл кивает. Уилл знает, что отметин станет больше.
Ганнибал хочет быть уверенным. Ганнибалу нужны подтверждения.

От кадыка до ключиц. От груди до живота. От паха к коленям.
Уилл Грэм принадлежит только ему.

@темы: fiction

---

Я видел, как она заламывала руки перед зеркалом и надувала щеки, собирая в груди этот нечеловеческий крик: "Я не-на-ви-жу тебя!" - и каждый слог был как удар плети, и каждый слог надламывал ее и бил наотмашь по лицу. Она сцепляла пальцы и тянула за душащий ворот, она разрывала пуговицы платья, она ходила по дому простоволосой и босой, она кричала и кричала все громче.

Марта говорила, что по ее крикам можно следить за временем: вот она падает с лестницы и завывает "ты-разрушила-мою-жизнь", вот она обдирает обои в гостиной, где Марта читает Пруста, и стонет "ты-убила-меня", вот она вытирает лоб о пеньковый коврик у двери "я-жду-тебя-каждый-день" и, рыдая, закрывает локтями голову; ее голос был полон боли, как была полна чашка Марты с чаем из пустырника. Ее голос был по-лон бо-ли, ее голос был пле-нен бо-лью, она была в плену.

Она ходила кругами вокруг Марты и, запрокинув голову, надрывно терзая горло, повторяла снова и снова "раз-ру-ши-ла", "раз-да-ви-ла", "раз-ня-ла", и дальше, переходя в нервическое стокатто, отскакивающее от дубовой столешницы: бросила-бросила-бросила - мелкие бусины, катящиеся по полу. Марта переворачивала страницу и смотрела в окно.
Она садилась напротив Марты и закусывала до крови губы, но Марта была непреклонна.

"Мы вынуждены жить с призраками тех, кого не смогли оставить в прошлом", - говорила Марта, надменно приподнимая бровь, глядя на то, как она превращалась на полу в жалкое насекомое.
Марта обходила ее стороной и приподнимала юбку, проходя мимо.

Марта оборачивалась перед тем, как подняться на верх нашего дома Ашеров, и тогда я видел:

она была опустошена;
она была выжжена;

она была уничтожена.

Марта была точно таким же призраком.

@темы: тексты

---

полюбить атомную бомбу

Когда в половине третьего ночи мне звонит Щ и, нервически задыхаясь на том конце трубки, информирует меня, что завтра она, конечно же, провалится на экзамене и умрет никому не известной дояркой в канаве под Слуцком («А ведь я хотела быть ученым!..»), мне начинает казаться, что я упускаю нечто важное. Например, что вот уже как девятнадцать лет я снимаюсь в сериале «Нервные и очень нервные» и все никак не могу разорвать этот дьявольский контракт. Щ провалится на экзамене, моя дорогая подруга юношества не сможет завтра заговорить на собеседовании, а я сам не смогу связать двух слов на бумаге, когда меня попросят в письменной форме объяснить, почему мою сиятельную персону необходимо взять на обучение. И дело не в том, что мы такие неудачники по жизни, точнее, не только в этом – мы все рождены в то скверное время, когда плита социальных ожиданий давит так сильно, что порой приходится применять магию для того, чтобы справиться с этим бременем. Лучшие из нас уже давно поняли, что самый верный выход из этих ситуаций, где тебе нужно сделать что-то, а ты боишься провала, - прокрастинация. Дружок, все вокруг тленно, жизнь не стоит потраченных усилий, так что, давай просто лежать на полу и расщеплять белок. И все-таки, несмотря на этот растущий процент победителей олимпиад по спортивному растрачиванию жизни на дискуссии о том, что «уже давно пора было переехать жить в другое место, а хотя ладно, и так сойдет», еще не все из наших бойцов сдались. И многие из этих солдат под знаменем более сносной жизни продолжают гибнуть в воронках нервозности и неуверенности в себе.
Мой последний запрос в гугл о том, как успокоиться за шестьдесят секунд и снова почувствовать себя королем мира, когда вот уже двое суток ты понижен в ранге до придворной моли, объедающей портянки умирающего шута, окончился тем, что я, вняв советам уважаемой аудитории, открыл для себя алкоголь и закрыл окно с презентацией, что не поспособствовало ее выполнению. Этот скромный провал надоумил меня составить шорт-лист премии имени Бенджамина Раша, того прекрасного юноши, который изобрел транквилизаторы и расслабляющие бомбочки для ванны.
Итак, как же перестать волноваться и полюбить атомную бомбу, которая тикает внутри тебя и заставляет постить печальные картинки вконтакте, кричать на весь твиттер о том, как безысходна жизнь, и слушать Радиохэд?

Способ первый. Пешие прогулочки.
Многие могут сказать мне, что со времен перепатетиков эта методика заметно потеряла в своей новизне, но мы ведь гонимся не за модными тенденциями в области снятия стресса (например, мистер Холмс, никто из нас не будет стрелять в стену, просто чтобы немного расслабиться), а за результатом. Дело в том, что, наедине с собой, то есть, не в самой приятной компании, люди склонны преувеличивать собственные страхи и запутываться в паучьих нитях рефлексии. «Джанго, освобожденный от страхов», - так говорит каждый, кто, надев любимые ботинки, выходит в город, чтобы прогуляться минут пять-десять, послушать приятную музыку, увидеть парочку бездомных и понять, что у него все еще не так плохо.

Способ второй. Физические нагрузки.
Никто не хочет верить, что вся эта американская страсть к спортзалам и игрищам на свежем воздухе обусловлена не только тем, что так эти люди стараются заполнить свою опустошенную потребительскую жизнь, но и тем, что это действительно помогает снять напряжение. При стрессе и ситуациях тревоги вырабатывается адреналин (во всяком случае, так мне говорили) и, при его снижении, состояние общей нервозности стабилизируется. Поэтому не обязательно рваться тягать штангу и бежать кросс на десять километров: можно размять спину, похрустеть омертвевшими костями вашего скелета, помахать руками или сплясать вместе с Yilvis и их гениальной композицией, поднимающей многие онтологические вопросы, “What does the fox say?”.


Способ третий. Покупки.
Безусловно, сама эта идея крамольна, так как предлагает покупать вещи в те моменты, когда, как тебе кажется, единственное, чего ты достоин, - место на паперти, но в ее основании лежит предположение, что вы уже сделали часть работы. А теперь можете похвалить себя, подарить себе новый постер Мартина Фримена, или сатиновый халат, или новую квартиру, или домик в Италии. По обстоятельствам. Покупки вызывают косвенное ощущение контролирования ситуации: вот деньги, которые я могу потратить, и вот я их трачу! Я удивительно самостоятельный и способный парень!
Ну и еще они приносят радость.

Способ четвертый. Еда и сериалы.
Несмотря на то, что изначально этот способ имеет много чего общего с профессиональным прокрастинированием («Еще один эпизод – и точно за работу!»), в нем есть кое-что, похожее на адекватное применение. Еще Павлов доказал, что еда – мощный стимул; и, если умело соорудить себе вкусную пищу, которой вы покормите себя во время очередного приступа стопроцентной уверенности в том, что в скором времени вам придется мести дворы, можно добиться значительных улучшений в вашем непростом состоянии. К тому же, в случае, когда, по мере переваривания этого кулинарного шедевра, вы будете смотреть приятный сериал, который вызовет у вас, вы можете почувствовать эпизодическую радость или даже наслаждение, потому что, как гласит народная мудрость, «еда без сериалов – деньги на ветер».

Способ пятый. Ванна.
Нет, этот способ заключается не в том, чтобы приобрести фаянсовую подругу и баловаться вместе с грузчиками с ее подъемом на ваш одиннадцатый этаж, а в том, чтобы набрать ванную горячей воды, щедро вытрясти туда лавандовые пакетики, которые ваша мама привезла из Крыма, добавить туда масла чайного или эвкалиптового дерева, накапать себе на ладошки мятного масла, и погрузиться с головой в этот новый телесный опыт. По мере восстановления кровообращения в вашем теле, до боли травмированном всем на свете, вам будет становиться все лучше и лучше.

Способ шестой. Травничество.
Никому не хочется быть похожим на свою прабабушку, которая считала валерьяну панацеей от всех болезней, но реалии таковы, что многие бойцы нашего фронта непосильных задач были спасены экстренным вливанием настоек и отваров. Любой аптекарь, с пониманием дела вкладываясь в коробочки с засушенными листьями, скажет вам, что нет ничего более действенного, чем чай из мелиссы или зверобоя (а лучше – два в одном). Ты не ты, когда ты нервный! – красуется на каждой упаковке сушеного пустырника. Фармацевтика и вековые традиции народной медицины уже все придумали за нас: чайные сборы из валерьяны, пустырника и боярышника, успокаивающие студенческие забастовки во Франции, эвкалиптовые настойки, настойки валерьяны и зверобоя, таблетки из всевозможных трав – все это уже спешит вам на помощь и ждет, когда закипит ваш чайник, чтобы овеять вас терпким ароматом спокойствия.

Поберегите ваши нервы.
Нам же еще нового «Тора» смотреть.

@темы: до того, как стало мейнстримом, Лили, эта аналитика веселее, чем секс с мертвой проституткой, чужие ресурсы тебя ласкают, чужие ресурсы шепчут тебе, что тебе скоро, скоро заплатят

---

I DON'T WANT YOUR FUTURE.
I DON'T WANT YOUR SUFFERINGS.



well
...
...
fuck.

@темы: до того, как стало мейнстримом, Лили, Я хочу танцевать с тобой, Майкл, в позе 69, Плачь плачь макэвой макэвой, Я завещаю это своим детям, КРУТИТЕ КОЛЕСО САНСАРЫ

---

Вчера мы сходили на "Пятую власть". Зашкаливающее количество юста на экране.

Где-то на минуте двадцатой я сломался и стал орать в плечо Хидеаки о том, КАК МНОГО ГОВОРЯТ ЭТИ ВЗГЛЯДЫ, а она стала возводить руки к небу и спрашивать, есть ли хоть один фильм на планете, в котором я не вижу гомосексуальных линий, и сможет ли она надеяться на то, что мы посетим хоть одну киноленту, в результате которой я не угорю по чему-нибудь такому.
Но не об этом я хотел рассказать.

Там есть сцена, когда Ассанж кривится и сообщает Даниэлю, что "ты можешь доверять человеку, но до самого конца не знать, какой он на самом деле. Я ошибся в тебе" - и Даниэль остается стоять там избитым псом и смотреть, как Ассанж уходит-уходит-уходит...

ЭТО.
ВСЯ.
МОЯ.
ЖИЗНЬ.

И мнительность, конечно же, мнительность. Боже, я ликовал от этих эпизодов, когда Ассанж в шаге от того, чтобы отказаться от помощи Шмитта - потому что он не доверяет никому, в том числе и себе, и вот эта тонкая грань между тем, что ты хочешь верить и не можешь верить.
И самое удивительное, что ни в фильме, ни ирл Ассанж не уничтожил его, хотя явно мог.

"Whisper the most dangerous secret someone who care about. Now they have the power to destroy you, but they won't.
This is what love is".

А еще выяснилось, что немногие осознают глубокую иронию в том, что Ассанж изначально обличал три ветви власти и массовую культуру, замалчивающую информацию,
а потом сам стал элементом массовой культуры.

Мы то, что убивает нас.

хх

В качестве упорки:

Приблизительный список кинк-феста для Ассанж/Шмитт коммьюнити, которое я предсказываю через три-два-один:

1.1. Даниэль делает татуировку, Джулиан видит ее. "Это для меня?" - "Я для тебя".
1.2. Джулиан сам делает татуировку Даниэля.
1.3. Даниэль засыпает у ноутбука, доделывая задание Джулиана, кинк: спящий Даниэль, комфорт со стороны Джулиана.
1.4. Даниэль помогает Джулиану красить волосы. "Я знаю о тебе все".
1.5. У Джулиана начинаются эпизоды мнительности и тревоги, он отдаляется от Даниэля. Анст! ЮСТ!, дабкон.
1.6. Джулиан считает, что Даниэль предал его. Энгрисекс!
1.7. Ревность Ассанжа к журналистам, с которыми встречается Шмитт. "Что ты находишь в этих заурядных людях? Я лучше".
1.8. Ассанж создает программу исключительно для общения со Шмиттом, dirty-talk в этой программе.
1.9. Одна из статей на ВикиЛикс: "The true love of Assange"
1.10. Ассанж может быть в другой стране, но он всегда рядом с Даниэлем. Шмитт спит с вещами Ассанжа - кинк на запах. ЮСТ!

@темы: до того, как стало мейнстримом, Лили, Прими свои наркотики и ляг спать, КРУТИТЕ КОЛЕСО САНСАРЫ

---

лайлак

типа летом я был очень влюблен - да, это мой эксьюз на этот ужасающий флафф.

Название: Lilas
Автор: Entony Lashden
Бета: aswallow
Фэндом: Adventure Time
Персонажи: Принцесса Жвачка/Марселина
Рейтинг: R
Жанры: romance
Размер: драббл, 900
Саммари: расцветает сирень

текст

- Я бы хотела, - говорит Марселина и берет в рот прядь розовых волос, - чтобы твой запах можно было разлить по флаконам. И тогда каждый раз, когда я буду скучать по тебе, я смогу представлять, что ты рядом.
Принцесса смеется и запрокидывает голову, открывая шею для укуса: ей нравится слышать, что Марселина скучает по ней. Марселина, такая независимая, упрямая Марселина, которая никогда ни по кому не скучает, а только пишет грустные песни и коротенькие стихи, – ее Марселина засовывает руки в карманы и шепотом произносит: «Когда я буду скучать по тебе».
Принцессе нравится целоваться с Марселиной после таких признаний: рот Марси становится сладким-сладким, будто она объелась вкуснейшей помадки, и Принцесса с удовольствием касается ее губ, покрытых сахарной пудрой откровения: «Я смогу представлять, что ты рядом».
Признания Марселины похожи на леденцы в жестяной банке с райскими птичками на крышке: Принцесса, устав от ожидания, только-только получив банку в свои руки, спешит спрятаться в укромном месте, чтобы, зажмурившись от удовольствия, засунуть в рот сразу несколько конфеток с клубничным желе внутри и рассасывать до тех пор, пока не заболит язык.

Они поворачивается к Марселине и, вытянув из ее рта свои волосы, наклоняется, чтобы сказать:
- Глупая Марселина, - Принцесса дотрагивается губами до бледной щеки и оставляет там короткий поцелуй. - Я же рядом с тобой, - она заправляет за ухо выбившуюся прядь темных волос и кладет ладонь на затылок Марселины, привлекая ее к себе.
- Ну конечно, - Марси фыркает и послушно делает шаг вперед, удобнее устраиваясь под рукой Принцессы. – Я бы хотела иметь духи с твоим запахом, - она говорит чуть слышно, переходя на свист, - чтобы ты была со мной всегда.
Принцесса улыбается и наклоняется к Марселине, чтобы, аккуратно надавив языком на нижнюю губу, приоткрыть ее рот и попробовать на вкус это «Я хочу, чтобы ты была со мной всегда». Марселина вкусная, как карамельный сироп: язык медленно обводит контур ее рта и плавно соскальзывает внутрь, обводя десну. Иногда Принцессе хочется забросить все дела и превратиться в маленькую девочку, которая только и делает, что ест сладости, смотрит мультфильмы и облизывает Королеву вампиров.
Принцесса опускает ладонь на шею Марселины и свободной рукой на ощупь находит откос ее джинсов, чтобы потянуть к себе за ремень. Она хочет быть к Марси как можно ближе, она хочет закрыть глаза и раствориться в ней, вдыхая ее миндалевый запах.

Они целуются, словно в первый раз: Марселина коротко выдыхает, когда язык дотрагивается до языка, и распрямляет плечи, стараясь податься навстречу Принцессе. И сам поцелуй получается таким невозможно взаимным, когда они обе замирают, пораженные тем, что от одного прикосновения в грудной клетке растекается тепло. От одного прикосновения становится невыносимо хорошо.
Принцесса делает маленький шажок вперед и смыкает их губы, заставляя Марси на несколько секунд забыть о необходимости дышать: она ласково проводит по небу и поддевает язык, надавливая на его кончик.

Марселина задыхается, но не столько от нехватки воздуха, сколько от того, что запах Принцессы, забивая ее нос, проникает куда-то глубже легких, в диафрагму, а потом и в живот, где превращается в тягучее желание, которое Марселина может выразить только скомканным:
- Я люблю тебя.

Она хочет иметь духи с запахом Принцессы не только для того, чтобы не чувствовать себя одинокой. Она хочет вылить эти духи на свою подушку, чтобы можно быть представлять, что она спит с Принцессой. Она хочет обмакнуть в них пальцы и пройтись по самым незаметным участкам своего тела: она хочет смазать локти, ключицы, бедра – она хочет пахнуть Принцессой абсолютно везде.

Марселина приподнимается на носках, пропуская ладонь Принцессы под ремень, и закрывает глаза, когда теплые пальцы обводят низ живота.
- Я тоже тебя люблю, Марселина, - Принцесса спускается губами к шее и, потеревшись носом о подбородок, утыкается под ухо.
Пальцы приподнимают резинку белья и спускаются ниже, расправляя завитки жестких волос, - Марселина прогибается, стараясь помочь Принцессе.
- Я очень, очень сильно тебя люблю, - Принцесса быстро касается пальцем влажного лобка, вынимает ладонь, и, засунув испачканную фалангу к себе в рот, уходит по направлению к замку.

Она запирается в своей башне на два дня, и все это время Марселина чувствует себя настолько одинокой, что весь красный цвет в мире не может заставить ее почувствовать себя лучше.
Принцесса приходит в ее дом после полуночи, когда Марселина бросает последнюю попытку уснуть, и, теребя в руке листик, бросает тихое:
- Пойдем, - она тащит Марселину, забывшую снять пижаму, в сад, где они останавливаются перед деревом, чем-то напоминающим сладкую вату: ветки, изгибаясь под разными углами, запутались в ком, от которого идет вкусный запах.
- Смотри, это – сирень, - Принцесса отпускает руку Марселины и, вытягиваясь, тянет к себе ворох мелких розовых цветков. Она зарывается в них носом и, глубоко вдыхая свежий аромат, смотрит через этот витраж на Марселину. – Держи, - Прицнесса отламывает маленькую веточку и вставляет в густые черные волосы.
- Пахнет тобой, - Марси с удивлением принюхивается и делает шаг вперед, чтобы сделать глоток запаха.
- Да, я специально сделала этот цветок для тебя. Чтобы ты знала: я всегда рядом с тобой.
Марселина утыкается носом в ладони Принцессы, держащие цветы.

- Для тебя я готова сделать новый мир, который будет пахнуть мной. Чтобы ты никогда не была одинокой.
Марселина ничего не говорит и только приникает губами к ее пальцам.

«Для меня мир – ты».

@темы: fiction

---

Мы настоящие профессионалы своего дела.

@темы: Это мой мальчик!, Прими свои наркотики и ляг спать, КРУТИТЕ КОЛЕСО САНСАРЫ

---

герой времени

Героем моего времени, как ни прискорбно это осознавать, был Октав Паранго, его черная пластиковая оправа, пристрастие к легким наркотикам и умение делать деньги из ничего. Вот и получается, что теперь я провожу лучшие годы жизни с людьми, которые в свое время тоже имели несчастье посмотреть «99 франков» и решились вступить на тонкий лед океана рекламы и связей с общественностью.
Лед проломался, полярники не пришли к нам на помощь, а над этой проигранной битвой с фантазиями о будущем смеялись даже тюлени, что подорвало самооценку многих и заставило их искать пристанища в книжках и кино. Не самое правильное решение в жизни (других они просто не принимают), так как науке еще не известен ни один человек, которого бы чтение и рефлексия привели к маломальскому успеху. К затяжным депрессиям? Возможно. К зависимости от алкоголя? Звучит правдоподобно. К счастью и наслаждению? Ну, дорогой, не будем лгать друг другу в глаза, это чересчур наивно…

Ключевая идея многих книг – писать о людях таких же, как и мы, только еще более жалких. Если вы мне не верите – достаточно открыть список Нобелевских лауреатов последних лет и прочесть хотя бы по одному их опусу, чтобы понять: все очень плохо, и особенной надежды на ветер перемен нет. Чем больше ты смотришь в Бездну, тем больше Бездна всматривается в тебя, а потом, игриво хохоча, сообщает, что у тебя до сих пор не оплачено за квартиру, телефон и обучение в этом месяце, отдыхать не поедешь еще как минимум полгода, а про светлые перспективы выспаться ты сможешь вспомнить лет через десять, если не сойдешь с ума от обилия планов и обещаний выполнить что-то. Вот и получается, что мы возвращаемся к старым-добрым страданиям в литературе, чтобы почувствовать, что 1) могло быть и хуже 2) могло быть много, много хуже. Давайте же веселиться, юноша, пока мы молоды!.. – говорит Сомерсет Моэм и утаскивает нас в свою юдоль печали.

Моэм и «Бремя страстей человеческих»
Что может быть хуже подъема в шесть тридцать утра? Весь двадцатый век. Работа на заводе с пяти утра до девяти вечера. Влюбленность в девушку, которая будет использовать тебя на протяжении всей твоей жизни. Хромота. Комплекс неполноценности. Клопы в кровати, вши в волосах.
Моэм, большой знаток рода людского, написал шестьсот страниц о том, как, если тебе двадцать, можно роскошно страдать и тратить свою жизнь ни на что в декорациях индустриальных помещений (бараков и завода), и, что в принципе, это еще недурственный расклад и тебе стоит быть хоть капельку благодарным за то, что у тебя есть работа и страсть, которая разрушает твою жизнь. Ведь у тебя не могло быть ни того, ни другого, а еще ты мог умереть от тифа.

Сэлинджер и «Над пропастью во ржи»
Классическая книга об аутсайдере и неудачнике, в которой многие, уподобляясь новозеландским геологам, зарываются до шеи, пытаясь отыскать глубинным смысл и нефть. Эта книга готова научить следующему перечню вещей: 1) нет ничего лучше охотничьей шапки 2) горячее какао – это напиток победителей 3) если ты собираешься в Нью-Йорк, постарайся не забыть дома голову. С ее помощью можно вспомнить сладкое время терзаний и неопределенности, чудесную пору первой влюбленности и отсутствия желания учиться чему-либо. Ну или просто убить один вечер, чтобы прочесть историю человека, который знает, чем ему заняться, еще меньше, чем вы.
Эта занимательная повесть о подростке отлично идет под бутылочку белого вина и воспоминания о потраченной впустую молодости – советуют наши эксперты и уточняют, что для того, чтобы унять горечь от воспоминаний, можно взять и вторую бутылочку.

Лу и «Наивно. Супер».
Как справиться с тем, что ты по жизни не справляешься ни с одним, даже самым жалким поручением? Лучший способ – не делать ничего, - так считает Лу и триста страниц посвящает этой немудреной формуле правильной жизни. Если ты не чувствуешь сил что-то делать – не делай этого.
Еще можно купить себе детский строительный набор в Икее, писать письма профессорам и слушать шорох фотонов в банке в ванной, но это уже план для прокачанных прокрастинаторов, которых больше не удовлетворяет бесцельный просмотр всего доктора Хауса в третий раз. «Наивно. Супер» - это супер наивная книга, которая утверждает, что, если какое-то время своей жизни ты потратишь на осмысление этой жизни, ты сможешь понять, что именно тебе в ней не нравится и изменить это. Эмпирика доказывает, что куда вероятнее ты начнешь по-черному пить и увлечешься чтением японских графических романов, но кто знает, что там происходит в Норвегии.
Может, у них все не как у людей.

Манн и «Доктор Фаустус»
Несмотря на обманчиво знакомое название, книга мало отношения имеет к прелестной метафизике Гете, зато затрагивает интимные места многих, поднимая тему таланта. Как стать известным и богатым? – спрашивает публика. Продать душу дьяволу! – радостно хлопает в ладоши Томас Манн и отдает алчущей аудитории «доктора Фаустуса». Вкратце, эта книга приоткрывает нам быт сразу двух отщепенцев: философа и композитора – и только один из них продает душу (интрига, не так ли?). Изначально текст романа напоминает вставки из философского словаря, так как Томас Манн не слишком был обеспокоен тем, что кто-то, не изучавший философию, будет читать его произведения (поэтому их не читает никто, Томас, шах и мат!). Но страниц сто спустя, когда нарратор забывает сокрушаться о гегелевской диалектике и все больше внимания уделяет тому, как именно и в какой фазе луны стоит продавать душу, становится почти интересно.

Рот и «Профессор Желания»
Филипп Рот мечтал пойти на завод,
Но вот
Получает очередную премию, - так гласит детский стишок. В планы Филиппа, по крайней мере их официальную версию, никогда не входило стать известным писателем, но то ли слишком большое количество откровенных сцен в его книгах, то ли идея, нашедшая выход в его произведениях, что можно быть очень популярным, если ты филолог, круто изменили его жизнь. Большое количество бессонных ночей Рот провел придумывая жизнь для профессора литературы, интересующегося Кафкой и снимающего студенток с помощью оригинала одного из его писем, поэтому у Филиппа есть целых три книги об этом молодом человеке. Их прелесть, кроме обилия женских персонажей, которые так или иначе клюют на Кафку (их трудно осудить), в том, что они рассказывают историю «простого парня», выбившегося в люди при помощи английской литературы (да, больше звучит как легенда, которой кормят при поступлении на специальность романо-германских языков, но Рот художник, он так видит), а потом точно так же решительно упавшем на дно с помощью распутства и сомнительных влюбленностей.

Но кто из нас не мечтает пасть с помощью распутства.

@темы: книги, тексты

---

aster

Название: Астра
Автор: Entony Lashden
Бета: H.G. Wells + ЕЩЕ КТО-ТО, Я НЕ ПОМНЮ, КТО ИЗНАЧАЛЬНО ЕГО ВЫЧИТЫВАЛ
Размер: мини, 2473
Пейринг/Персонажи: Ганнибал Лектер/Уилл Грэм
Категория: слэш
Жанр: психология, драма
Рейтинг: R
Краткое содержание: Per aspera ad astra

текст

- Перед домом росли астры, - Уилл разминает пальцы и, сложив ладони в замок, кладет их между колен. – Дурацкие цветы… Мы ездили за семенами каждый июнь, сразу после Дня независимости. Вставать нужно было утром, около девяти часов, чтобы приехать на цветочный рынок первыми. В округе никого не было: ни одной машины, ни одного человека, только конфетти после праздника и горы звездно-полосатых сдутых шаров. И повсюду флаги. Это я помню очень хорошо. Мы не жили в районе таких отчаянных патриотов, которые, показывая на луну, объясняли детям, что однажды она станет штатом нашей страны, только вот на 4 июля все сходили с ума и сметали рулоны ткани, чтобы вывесить у себя во дворе, - он запрокидывает голову и разминает плечи.
- Отец выкатывал на подъездную дорожку темно-синий бьюик – неповоротливое, уродливое детище американского машиностроения – который он любил, наверное, больше меня и моей мамы. Он проводил с ним буквально все свободное время, - Уилл фыркает и переводит взгляд на стеллажи с книгами. – Тер воском капот, пылесосил салон, а однажды, - полуулыбка, - купил для машины на Рождество пахучую елочку – знаете, такой кусок картона с резким хвойным запахом – и сказал, что подарок в этом году заслужил только его бьюик, потому что он хотя бы его не разочаровывал.
- А вы, Уилл? Вы разочаровывали своего отца?
Грэм прикрывает глаза и закусывает щеку.
- Моего отца разочаровывало все, и в первую очередь – его жизнь… Машина была нагрета солнцем – дотрагиваться до металла было больно, но мама в спину назойливо шипела «Быстрее, быстрее, черт тебя подери!» и пихала меня в плечо, - Уилл дотрагивается до ключицы и надавливает пальцами, разминая мышцу. – Внутри душно, играет кантри; отец курит Мальборо и выпускает дым через очень узкую щелку в окне, а мама говорит: «Ты хочешь, чтобы у меня был рак?» - Грэм кривит губы и визгливо продолжает: – «Скажи, ты хочешь моей смерти, да?! Ты хочешь, чтобы я подохла, и ты мог все время проводить со своей машиной?!» Мама складывает платок в узкую полоску и повязывает его на голову, вот так, - он проводит пальцем от виска до виска и спускается пальцами к ушной раковине, - а потом долго смотрит на себя в зеркало и, сплюснув губы, размазывает помаду. Сзади очень жарко – я утыкаюсь носом в окно и вижу, как отец хмурится и цедит: «Оставишь следы», пока мама заботливо перебирает в сумке пакетики для семян. Поездка длится минут двадцать, но родители молчат в лучшем случае минуты две: они все время переругиваются, - длинные морщины через весь лоб, и брови страдальчески изгибаются. – «Эти твои идиотские сорняки…» - «Уж лучше тебя, бесполезный кретин!»
- Как вы чувствовали себя?
- Я чувствовал себя… - Уилл разжимает руки, вытирает ладони о брюки и с силой сжимает запястье. – Незаметным. Я чувствовал, как будто меня вообще не было в этой машине. Я чувствовал себя… - теряется со словом и поднимает глаза, ища поддержки.
В голосе звучат участливость, дружелюбие и желание помочь, а не навредить своим предположением, которое делается слишком мягко, слишком ненавязчиво:
- Вы чувствовали себя бесполезным?
- Да, - выпаливает Уилл, и на щеках появляется румянец, как будто он сказал бранное слово.
- Я чувствовал себя бесполезным, потому что я не мог прекратить эту бессмысленную череду обвинений. «Ты испортил мою жизнь! Я отдала тебе все, а взамен получила даже не мужчину – вымазанного в мазуте механика!..» На цветочном рынке была пара продавцов – мама махала им, едва заметив, и, когда мы парковались, орала, высунувшись из окна: «Эдит, выглядишь очаровательно! Отличный костюм, Джон!». А потом, как только машина останавливалась, она быстро распахивала дверь и бежала к продавцам, знаете, как спешащая к друзьям девочка, которую все лето продержали взаперти за городом в окружении ненавистных бабушки и дедушки.
Уилл поджимает губы и, опершись о ручку кресла, поднимается; он задерживает взгляд на носках туфель доктора Лектера и продолжает, глядя в пол:
- Она усаживалась перед мешками и закрывала глаза, запуская руку в семена, которые, как это помню я, были похожи на тлю, обгоревшую на солнце: мелкие сероватые катышки. Мама зажмуривалась от удовольствия и очень широко улыбалась, как будто это было лучшим, что происходило с ней в жизни, - Уилл отворачивается от доктора Лектера и делает шаг к его столу, останавливаясь посредине комнаты. – Она говорила, что астра – это символ несбыточной надежды, - голос переходит на хриплый шепот. – Что астра – это звезда, которая не попадет на небо.
- Почему вашей маме нравились эти цветы? – аккуратный поворот головы вбок.
Уилл скалится от боли и зажимает ладонью локоть.
- Она хотела стать врачом, но забеременела мной, и отец настоял на том, чтобы она бросила обучение. Мама думала, что мы будем жить такой среднестатической американской семьей, в которой жена ухаживает за домом, а муж приносит деньги, а по выходным балует ребенка и свою любимую поездками загород или мелкими подарками, предлагает вместе провести время, поехать на кемпинг или к Ниагаре… Но так не получилось. И вышло, что от маминой жертвы не было никаких дивидендов.
- Для нее астры были символом ее самой?
- Для нее астры были символом жизни, которой у нее никогда не будет. Где ее любят, ценят, где она нужна. И каждое лето я выходил из дома и видел напоминание о том, что моя мама мечтает оказаться за тысячу километров отсюда. Что жизнь, которую она ведет, ей продолжать невыносимо, - Грэм прижимает ко рту ладонь, и лицо искажается, словно самого Уилла очень больно ударили, и он старается проморгаться, чтобы не потекли слезы.
- Уилл… - доктор Лектер поднимается с кресла и, остановившись позади Уилла, аккуратно дотрагивается до его локтя. – Вы не виноваты в том, что ваша мать была несчастна.
- Если бы она не забеременела, она смогла бы…
- Нет, Уилл, - Ганнибал нажимает на его руку, разворачивая к себе. – Она сделала выбор. И ее выбором было родить вас. Она была несчастна из-за того, что не смогла привести вас в жизнь, которую представляла, а заставила жить в месте, где она и ваш отец ругались. Вы понимаете это?
Уилл внимательно смотрит на него, ожидая, что доктор Лектер рассмеется и скажет, что это шутка. Мать Уилла ненавидит его – вот правда. Ни один человек не способен полюбить его, потому что он приносит только неприятности и неудобства.
- Сейчас, Уилл, вы находитесь в месте, где вас ценят таким, какой вы есть. Где вам рады в любое время. Где вам всегда готовы помочь, - доктор Лектер улыбается и указывает ладонью на смежную комнату: - Я бы хотел, чтобы на сегодня мы прекратили быть друг для друга врачом и пациентом, а смогли провести остаток вечера как друзья. Вас ждет отличный кусок вырезки и отличная компания.
- Я… - Уилл закусывает губу и чуть кивает. – Спасибо.
Он быстро выходит из кабинета и закрывает за собой дверь в туалет, чтобы, запустив пальцы в волосы, зажать голову между колен и пережить паническую атаку.

«Не за что, мальчик», - Ганнибал закрывает тетрадь и гасит свет в комнате.
**
Наверное, так выглядят семейные вечера у счастливых людей: вкусное вино, идеально проглаженная скатерть, от которой пахнет лавандой, мягкое, сочное мясо и приятный, неспешный разговор. На столе – темно-бордовая свечка, которая всполохами отражается в блестящих приборах, создавая видимость огня на столе.
- Что это? Гвоздика? – Уилл принюхивается, когда Лектер наклоняется, чтобы капнуть соус на край его тарелки.
- Это – тайна, а не гвоздика… Почему у вас столько собак, Уилл? – Ганнибал садится напротив и, перекинув ногу за ногу, медленно тянется за бокалом.
- Я чувствую себя лучше, когда помогаю брошенной собаке. Знаете, я мою ее, покупаю ей ошейник, миску, одеяло… - Уилл щурится и с наслаждением прожевывает мясо. – Вкусно.
- Я рад, - улыбка. – Вы чувствуете себя лучше оттого, что дарите этим собакам место, где они могут чувствовать себя в безопасности?
- Да, думаю да.

Уилл выводит у собак блох, подстригает им шерсть, чистит зубы; он кормит и поит их, он старается сделать их жизнь более сносной – Ганнибал Лектер переводит взгляд на окно и отклоняется на спинку стула, поднося бокал ко рту. Может, и для самого Лектера Уилл - точно такая же собака, которая заставляет его чувствовать себя лучше из-за того, что он помогает ей? Ганнибал готовит для него, следит за его сном, выписывает лекарства и контролирует их прием – чем его забота о Уилле отличается от желания обезопасить его и предоставить место, где бы он мог чувствовать себя защищенным?
Ганнибал делает глоток и прикрывает глаза, восстанавливая образ Грэма. Грустный щенок, который слишком долгое время провел без хозяина: у него ссадины по всему телу, и он разве что не визжит от боли, когда к нему притрагиваются. Лектеру хочется потрогать его, как дети хотят прикоснуться к лишайному коту, покрытому струпьями отмершей кожи, а потом кричат: «Мама, можно мы возьмем его домой?». Лектеру хочется намазать его кремом и укутать в одеяло, чтобы он смог отоспаться. Лектеру хочется купить ему тонкий красный ошейник и написать там свой адрес, чтобы, каждый раз, когда Грэм проснется в двадцати милях от дома, его везли туда, где о нем позаботятся.

- Уилл, уже поздно. Я могу предложить вам остаться у меня.
Грэм краснеет и откладывает приборы.
- Я… смогу доехать, - он отдергивает рукав рубашки, открывая часы. Половина двенадцатого – это значит, что он доедет домой через два часа, и останется один на один с бессонницей в мокрой от пота кровати.
- Я настаиваю, - Лектер поднимает бокал и кивает в подтверждение своих слов. – Вы можете занять гостиную.
Уилл хочет ему возразить, и, подняв голову, он даже находит какие-то слова отказа, которые, правда, вязнут на его языке и проваливаются внутрь горла, выдавливая хрип.
Ганнибал считает разговор оконченным – он поднимается и собирает тарелки.
- Я могу дать вам майку. И спортивные штаны.
- Спасибо, - во второй раз говорить «Спасибо» еще труднее, чем в первый, но Грэм справляется.

Он проводит в ванной не больше десяти минут, чувствуя, как накатывает странная мягкая усталость, как будто он провел день в пригороде, шатаясь по лесу, а теперь приехал обратно в город и просто очень хочет спать.
Уилл выдавливает на ладонь шампунь с резким морским запахом и, быстро смыв шапку пены, наскоро вытирается, надевая одежду Ганнибала.
Он не чувствует себя в гостях – и это отчасти пугает его, когда он спускается вниз по лестнице, которая приятно, по-домашнему скрипит от каждого шага, и останавливается на лестничном пролете, глядя на спину Лектера, стелющего постель.

Уилл чувствует себя… дома.
Ему хочется забраться под одеяло и завернуться во вкусно пахнущую простыню, оставив на поверхности голову, чтобы на затылок опустилась тяжелая ладонь и ласково погладила его: «Спокойной ночи».
Уилл Грэм сглатывает, но продолжает смотреть на то, как Ганнибал взбивает его подушку и, отвернув манжеты рубашки, поправляет одеяло.
- Чувствуйте себя как дома, Уилл, - Лектер даже не оборачивается к нему.
Скрип ступеньки под ногой.
- Я уже, - Уилл пытается выдавить смешок, но получается только неровное шипение.
- Я рад. Спокойной ночи. Высыпайтесь. Не волнуйтесь из-за… - Ганнибал оборачивается к нему и делает неопределенное движение рукой в воздухе. – Из-за вашего лунатизма. Я чутко сплю. Так что, если вы собираетесь покинуть мой дом, прикрыв свой уход ночными прогулками, я разоблачу вашу ложь.
Уилл говорит «спасибо» в третий раз и забирается под тяжелое, теплое одеяло.
**
От него пахнет миндалем. Молоком и миндалем - Ганнибал опускается ниже к подушке и втягивает тонкий запах.
Как от ребенка, честное слово, будто Грэму завтра только-только исполнится восемь лет. Еще такой глупый и неумелый мальчишка – в темноте не видно, что Уилл улыбается во сне чему-то, возможно, этой беспомощной мысли, которая жжет чужой висок. Глупый, красивый мальчик… Лектер аккуратно поправляет выбившуюся темную прядь волос за ухо и коротко дотрагивается до ушной раковины, обводя кромку.

Ему не нужно ловить убийц, ему не нужно преследовать маньяков – его нужно отдать в школу для послушных, но очень несчастных детей, где его бы кормили вкусной едой и показывали смешные мультфильмы. Ганнибал резко выдыхает и забирается пальцами в чужие густые волосы, укладывая ладонь на затылок Уилла, а тот тянется к нему во сне и, с глухим причмокиванием приоткрыв губы, что-то очень тихо произносит.
Пальцы ласково проводят по шее и спускаются к ключицам, проводя по тонким косточкам.
Уилл Грэм не специалист по бихевиористике – он испуганный мальчишка, которому причинили очень много вреда, и ему нужен хоть кто-нибудь, кто сможет его защитить.

Лектер поднимает ладонь к его рту и легко надавливает на губы, грея пальцы в теплом дыхании.
Уилл повторяет то, что говорил, только теперь куда разборчивее:
- Ляг.
Ганнибал знает, что он может лечь к нему. Он даже хочет это сделать. Забраться под нагретое одеяло, развернуть к себе Грэма лопатками и перехватить его рукой через живот, прижимая к себе, чтобы он не смог никуда уйти, чтобы его никто не смог забрать. Ганнибалу хочется коснуться губами его шеи, а потом, заставив сонного мальчика открыть глаза, забрать у него поцелуй и хриплое: «Останься со мной»
Грэм не вспомнит ни о чем этом, но Лектер все равно поднимается с края кровати, подтыкает одеяло под бок Уилла и целует его в щеку.

Холодная вода больно бьет в спину, но Лектер, открыв рот, не замечает этого. Он не замечает того, что пальцы почти онемели, он не замечает, что его бьет дрожь. Он с силой зажимает член и быстро двигает ладонью, надеясь получить разрядку.
Ганнибал представляет, как он приходит в дом с кучей собак, и эти собаки облизывают его руки, а он злится и идет мыть их на кухню. Где Уилл, копошась в листах с лекции, пьет кофе и что-то печатает на компьютере.
Он проворачивает головку члена и со сдавленным стоном утыкается лбом в холодный кафель, чтобы, раздвинув ноги, опереться коленом о стену и медленно провести пальцем по уздечке, ощущая, как в спазме прогибается тело.
Ганнибал думает о том, что после кофе у Грэма будут горькие губы, хотя сам он ужасно сладкий, и Лектер представляет, как надавливает языком на эти губы в кофейной крошке и открывает рот, чтобы поймать чужой язык.

Лектер сжимает и разжимает кулак, с хлюпаньем подаваясь бедрами назад, и зажмурившись, думает о том, что, наверное, они могли бы зайти с Уиллом дальше поцелуев. Он бы мог усадить его поверх исписанных бумаг и забраться руками под его рубашку, чтоб согреть пальцы на его животе. Ганнибал был бы с ним очень осторожным и очень внимательным: он бы не торопил Уилла, не заставлял делать того, что он не хочет – он был бы чересчур предупредительным с Уиллом Грэмом. Он бы никогда не забывал о его дне рождения, о его крестинах, о каких-то годовщинах и общепринятых праздниках.
Он бы заботился о нем и защищал его.
Лектер выгибается и сдавливает член у основания, резко поднимая ладонь к концу, размазывая по члену смазку. Он бы любил Уилла Грэма так, как его не любит никто.

Ганнибал раздосадовано морщится и подносит ладонь под воду.
**
Уилл просыпается в половине девятого из-за сладкого запаха оладий, который вытягивают его из кровати.
- Доброе утро, - он улыбается Лектеру в фартуке.
- Доброе. Чашку для кофе возьми в шкафу и садись в столовой, - Ганнибал вытирает лоб запястьем и поворачивается к плите, разливая тесто.

Тарелки стоят рядом друг с другом, а не на противоположных концах стола, как вчера, и Уилл, довольно потягиваясь, садится за стол, поправляя вазу с цветами.

- Астры оказались на редкость красивыми, - Ганнибал ставит перед ним блюдо с оладьями и поливает их ванильным сиропом. – Чудесно вписываются в интерьер.
- Да, - кивает Уилл и дотрагивается до острых лепестков.

@темы: fiction, Съешь мою печень, забери мое сердце

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Это было сильнее меня.
ЗА БЛЯДЬ ШТО.

25.10.2013 в 16:50

Пишет  MadMoro:

Название: Паучье чутье
Автор:  MadMoro
Пейринг/Персонажи: Дедпул/Человек-Паук
Категория: слэш
Жанр: кружевоплетение
Рейтинг: R
Примечание/Предупреждения: нам не о чем предупреждать читателей

@темы: У меня есть отличная идея: давайте обкончаем друг другу лица!