I'm a five-pound rent boy, mr. Darcy.
Парни-парни-парнишечки!
Да вот же он - конец этого фика. Давайте поплачем от счастья!
Шесть месяцев, которые сейчас разгребает Хидеаки, пытаясь привести текст в сносный вид. Это были охуенные шесть месяцев.
Я всех люблю.
И если Хидди не умрет к утру, то я даже смогу почистить тексты.
Прослушать или скачать Dead By Sunrise Let Down бесплатно на Простоплеер
Прослушать или скачать Black Strobe I'm A Man бесплатно на Простоплеер
Название: Rock-n-rolla
Автор: Entony
Бета: the absurd
Фэндом: Durarara!!
Персонажи: Шизуо/Изая
Рейтинг: NC-17
Жанры: Драма, POV, Слэш (яой)
Предупреждения: Нецензурная лексика, BDSM, OOC, Насилие
Саммари: все фильмы Гая Ричи.
Комментарий: NC-17 стоит здесь не просто так. Наркотики, насилие, разврат, детальные описания всего, что придумал мой воспаленный разум, нецензурная речь – все это есть. Будьте бдительны и предохраняйтесь при чтении.
Права: в этом мире мне ничто не принадлежит
текст 10**
«… и так совершилось величайшее несчастье для богов и людей», - голос пробивается через толщу воды – я вижу только отблеск солнца на глубине и делаю рывок руками. «Но сказала Хель: если все, что ни есть на земле живого или мертвого, будет плакать о нем, я отпущу его в мир живых», - задыхаюсь, но продолжаю грести. «Все так и сделали: люди и звери, земля и камни, деревья и металлы - весь мир оплакивал его кончину», - до вдоха осталось несколько гребков. «Кроме одной женщины. Она сидела у реки и говорила: «сухими слезами плачу по тебе. Ни живым, ни мертвым ты мне не нужен. Пусть хранит тебя Хель». И люди… аккуратнее с ногами! … и люди полагают, что это был не кто иной, как Локи, сын Лаувейи, причинивший миру величайшее зло…», - вдыхаю полной грудью.
- Он убил Бога, Изая. А они посчитали это злом. Глупые, глупые люди…
*
- Тш-тш-тш, - он хлопает меня по щеке, и я пытаюсь разлепить веки. – Изая-Изая-Изая… - кружит около меня и замирает за моей спиной. – Изая? - теплая слюна течет по моему затылку, и Касуми, шире открыв рот, теснее прижимается ко мне. – Ну вот ты и поймал мой воздушный поцелуй. Как тебе?
Хуже некуда.
Кисти слишком пережали – не чувствую пальцев; когда пытаюсь пошевелиться, веревка впивается в лодыжки и запястья, и спинка стула мерзко дерет хребет. Поза, придуманная для секса и пыток. Я счастливчик.
Где мы находимся? – что-то шепчу, но набор звуков мало похож на связную реплику.
- Не слышу… - Касуми с огорчением отрывается от моего позвоночника и обходит меня спереди. – Постарайся говорить разборчивее, - он бьет в живот, и я, плюясь выдохом, широко открываю глаза.
Мы на «точке», черт пойми, на чьей: ничего не говорящие серые стены, пустое помещение, лампочка под потолком, напротив меня – еще один стул и Касуми, скрестивший руки на груди.
Шикаю – опускаю голову, чтобы вдохнуть.
- Антураж из отвратительных боевиков, - морщит нос и делает шаг ко мне.
- Да ну тебя. Кассовые сборы – это второстепенно. Главное – актерская игра, заинтересованность в идее, - заносит ладонь и наотмашь ударяет по щеке, - подача, в конце концов. Тебе нравится моя подача правой? – сплевываю кровь.
- Ну, ты наловчился за последнее время…
- «В течение всей своей жизни становись более умелым…»(20) А мне тут напели, что ты за последнее время наловчился качественно делать минет, – дергаюсь, он присаживается на стул и забрасывает ногу на ногу.
- Любопытные песни ты слушаешь, Касуми… - улыбается и дотрагивается пальцами до губ.
- И как он?
- Сам спроси. Он же в твоей «семье», - поджимает губы.
- В этом-то и проблема, Изая, в этом и проблема… мне с ним не очень хочется разговаривать. К несчастью, - достает из пиджака маленькую металлическую коробочку и вертит ее в пальцах. - … так что, как наш Шизу-тян трахается? – ох, Такума, ублюдок, значит, он прослушивал нас…
Блять! Как я не догадался раньше! Мне хочется завыть от досады – это было так очевидно! «Ты звал меня всю ночь», - почему я тогда не спросил у Шизуо, неужели так все хорошо слышно между квартирами?
А я напомню, почему. Потому что, - с силой зажмуриваюсь. Потому что, черт… Потому что больше всего я хотел тогда его поцеловать. Очень удачное решение, однако.
- Раз Такума нас слушал, то он должен знать, - цокает.
- Дело в том, что Такума уже два дня как не может общаться с миром живых, такие дела. Так что, я не в курсе, как закончилась эта странная история, в который ты пытался спрятаться от меня в моем же доме... – закусываю губы.
Он раздвигает коленом мои ноги и подтягивается ближе ко мне.
- Изая? – пальцы гладят мою щеку – вздрагиваю и пытаюсь отстраниться от него, но он берет мое лицо в ладони и упирается лбом в лоб. – Изая… Ну что же ты так…
- Отъебись…
- Ой, гордый какой… Ты действительно думал, что сможешь убежать от меня? Маленький, глупый Изая… - трется виском о мою скулу. – Глупый, глупый Изая… Я ведь быстрее ветра, я ведь Бог, Изая, куда ты денешься от Бога? Тш-тш-тш, - он прикладывает палец к моим губам. – У меня ведь везде есть глаза и уши, я лес, который все видит и слышит, а ты, вот так просто… - он тяжело вздыхает и откидывается на спинку стула. – Знаешь, как меня называют в «семье»? Они называют меня «Касуми-ёкай» (22) и ссут в штаны, когда я вхожу в комнату.
- И что об этом думает твой босс?
- Изая-Изая… - поднимается со стула, залезает рукой в пиджак – достает пистолет.
Резко бросает его влево – раздается звон стекла.
- Что ты делаешь? – я был практически уверен, что он выстрелит – спина покрылась холодным потом.
- Пробиваю дыру в иллюзии, которую ты называешь жизнью… Какой, блять, мой босс?! – поднимает руки к небу и топает ногой. - Мой босс кормит собой атмосферу уже второй месяц как! О чем ты думал, когда пытался меня обыграть, Изая?! – подходит ко мне и поднимает голову за волосы. – Мое маленькое разочарование … - целует меня в лоб и запускает ледяные пальцы под ворот моей водолазки.
Касуми убил своего босса два месяца назад, и это значит… ох. Это значит, что когда я начал работать с Сумиеси, Касуми уже был не секретарем, а главой «семьи». Дерь-мо. Дерь-мо.
Расскажет или нет? Расскажет или…
- Где я облажался? – слишком хриплю, но он мерно начинает почесывать мне спину.
- Прямо в самом начале и облажался… Но я тебя не за это люблю.
Где-то сбоку раздается крик – хочу повернуть голову, но Касуми с силой надавливает на плечи.
- Тебе неинтересно, что я скажу? – у него мягкий голос; он наклоняется и трется носом о мои волосы.
- Интересно, - мой голос больше похож на скрежет металла.
Это кричит Шизуо.
Мне кажется, что у меня началось внутреннее кровотечение.
Достает ладони из-под одежды, ерошит мои волосы и достает маленькую коробочку.
- Порошка не хочешь? – зажимает одну ноздрю и с силой втягивает белую смесь.
- Нет.
- Теперь без наркотиков, да? – подмигивает мне и присаживается напротив. – И что так?
- Обстоятельства…
- Ты знаешь, что твои обстоятельства орут от боли третий час в соседнем помещении, – трет переносицу и запрокидывает голову, - пока ты тут отдыхаешь? – удар между ребрами.
- … что ты сказал?
- Да ты все правильно услышал… - к его губам тянется нить крови – он подбирает ее пальцами и макает их в рот. – «Что с ним, Касуми?!», - визгливо спрашивает свою ладонь. - «А что с ним будет, Изая!» Посмотреть хочешь? – низко-низко опускается ко мне, улыбается – окровавленные зубы и расширенные зрачки. Вот оно что.
- На чем ты?
- Прощальный подарок Такумы, - усмехается и подпирает рукой подбородок. – Ты вот должен понимать, что с ним все хорошо будет – я же не зверь. Немножечко поболит, - еще один крик, - и потом они с Томом смогут пойти куда угодно… Я бы вот и не хотел его бить, веришь?! Просто он же предал нас! Предал! – очерчивает в воздухе полукруг и хлопает по колену. - Ну и конечно я расстроился! А кто бы ни расстроился?! Ты вот тоже захочешь его ударить, возможно, несколько раз, когда узнаешь, как он тебя подставил! – он кричит слишком громко.
- Заткнись…
- И, самое главное, он еще и пытался убить тебя! Нет, ну что это вообще такое было! Что за странные самурайские замашки? Что за помощь с уходом из жизни?! – вдалеке на пол с грохотом что-то падает.
- Заткнись…
- Типа преданный вассал, пф… А представь, если бы он еще тебе был предан, а не этому сопливому мальчишке? – я слышу это. Я слышу, как какой-то ублюдок визжит: «Да ногами его бей».
- Заткнись.
Касуми замолкает и наклоняет голову.
Предал меня? Предал Касуми? Шизуо? Шизуо предал «семью» и стал играть за другую команду?
Такой ловкий Шизуо, способный к глубокой аналитике? Ты имеешь в виду этого Шизуо из параллельной Вселенной, да, Касуми? Тогда и ловить тебе надо было его. Ты такой нерасторопный…
У меня подергиваются плечи от смеха.
- Ты себя слышишь, Касуми? – он с жалостью смотрит на меня и хлопает по плечу.
- Изая-Изая, они все предают... «В прошлые дни мы смешали нашу кровь», но потом вдруг – оп, и ты уже их враг, а тот, кому ты доверял больше всего, первым гонит тебя прочь. Такие вещи случаются… - глотаю смешок.
- Почему ты никогда при мне не читал поэзии?
- А ты бы сразу обо всем догадался – было бы скучно… - прикусывает нижнюю губу и переводит взгляд куда-то за меня. – Понимаешь, ты, я, другие люди – мы все не реальнее скандинавских мифов… Ну или скандинавские мифы не менее реальны, чем мы, - смеется и запрокидывает голову. – Ты посмотрел, какой у Шизуо фрагмент этого стиха? – достает из кармана пиджака… мое лезвие?
- …что?
- У него где-то кусок еще один должен быть… он не показал? Жаль. Мне хотелось, чтобы ты оценил метафору, - обходит меня сзади и присаживается на корточки. – «Помнишь ли, Один, как в минувшие дни мы смешали нашу кровь?» Как я угадал, не правда ли? Как ты его тогда порезал-то в ванной, – захват на руках слабеет. – «Ты говорил, что никогда не станешь пить эль, если его не принесли нам обоим» (23), - веду плечами, и Касуми вкладывает лезвие в мою ладонь. – Это стих об Одине и Локи. Ты знаешь, что потом случилось?
- Локи предал Одина? – перерезаю веревку на ногах.
- Да. Угадай, кто будет Локи, - хихикает и помогает мне подняться.
Что он делает?
- Понимаешь, когда ты пришел к нам с этим предложением насчет кокаина … - стряхивает грязь с моих джинсов и, доброжелательно улыбаясь, усаживается. Подтягиваю к себе за голень ногу. – Мы уже пытались объединиться с Инагавой во благо высшей! – поднимает палец вверх и запрокидывает голову, - высшей цели! Ну и к тому же, я всегда следую советам Макиавелли: «Хочешь убить своих врагов – собери их в одном месте и прикончи за раз, чтобы осталось время для других дел» (21) Давно я, кстати, Макиавелли не видел… - о чем он говорит? Открывает коробочку, берет щепотку порошка и крошит себе в рот. – Тут появляешься ты, и я свечусь от радости, ибо я ждал тебя – и вот он, Изая Орихара, сам пришел. Казалось, я должен был бы быть счастливым, но ты почему-то решил, что можешь на мне навариться, и я, конечно, опечалился, Изая! – хлопает себя по колену и указывает ладонью на стул. – Присядешь?
- Постою.
- Что-то ты груб со мной… У меня ведь были на тебя далеко идущие планы, так что, даже когда я увидел, как ты беспечно и негигиенично фасуешь товар, я подумал, что тебя надо наказать. Наказать, Изая, да, - кивает, - но, конечно, не убивать. Это было бы просто кощунственно! Ждать тебя четыре тысячи лет, а потом убить – я же не дурак! – дотрагивается пальцами до лба и из-под руки смотрит в угол.
Что Такума намешал ему?
От порошка разве бывают галлюцинации?
- …в общем, я не держал на тебя обиды. А потом приходит ко мне как-то парень в синем платке и говорит, мол, мы все знаем, вы собираетесь слить сделку, но если вы отдадите нам Орихару, все будет здорово, и мы ничего не расскажем. И вот я не смог его дослушать – пистолет как-то сам выстрелил в его паскудный рот, который посмел мне угрожать. Я не очень люблю, когда люди указывают мне, что делать…
- В синем платке?
- Ах ты крыса… довольно улыбается. – Это люди из Инагавы и Ямагучи, которые типа за передел территории – «квадратов» на Икэбукуро. Методы, правда, у них дерьмовые… Ну, ты еще обо всем этом сам узнаешь, - всасывает воздух и складывает губы в трубочку. – Могу только сказать, что если смешать синий и желтый, можно составить конкуренцию Ван Гогу, - скалится и сплетает пальцы в замок.- …и тут я и подумал, что, очевидно, ты нужен не только мне, а я не люблю делиться. И поэтому на «точке» мы решили тебя сдать, чтобы посмотреть, как дальше разовьются события. И я, главное, говорю ему: «Шизуо, нас подъебали на товаре, поймай этого паршивца!» - да, я ласково называю тебя «паршивцем» - говорю ему, что «Ай так с нами поступать, Шизуо! Покажи ему!», и что? Он чуть не перестрелял всех людей Инагавы, когда увидел, что это был ты, - цокает. - Ну ладно, решил я, тесное знакомство, школьные раздевалки – можно понять, к тому же, я все равно собирался чистить их «семью»… И отдал тебя на условии, что он-то и будет тебя наказывать. Это ведь Шизуо. Я же знаю, что одно слово может послужить причиной для драки, а тут я разрешил ему тебя избивать. И что?
И ох, блять, - думаю я и медленно оседаю на стул. И он не делал этого, - со стоном закрываю руками голову. И тогда Касуми…
- …и тогда я решил наказать его, если он не может наказать тебя, - прижимаю ладони к ушам – не хочу слышать. Его избивали из-за того, что он помогал мне… о, я слишком плохо себя чувствую для этого разговора. - Как-то, знаешь, дать ему стимул. И тогда я заметил странную вещь: наши люди били его, а он не сопротивлялся, хотя я знал, что он спокойно мог уложить всех их. Изображал, в общем, из себя мученика. Ухаживал за тобой. Держал себя в руках. И я спросил себя: Касуми, а тот ли это Шизуо, которого ты знаешь? Не слишком ли он благороден?..– сыпет на ладонь порошок и губами собирает его. - Идем смотреть! Дальше нам нужен новый герой в пьесе! – протягивает мне руку – закусываю губы и поднимаюсь.
Он подхватывает меня под локоть, и я… да, теперь я точно это вижу.
- Это был ты?
- Где?
- Тогда, на лестничной площадке. Рыжий парень – это был ты, - останавливается и упирается руками в бока.
- Ну естественно. А кто еще это мог быть?
- Почему у тебя рыжие волосы, Касуми? – он облизывается и наклоняется ко мне.
- Потому что я… - касается губами моих губ, и я не успеваю его оттолкнуть: - горю изнутри… - запутывается пальцами в своих волосах и тянет в сторону. – Они так быстро рыжеют – одна морока с покраской. Идем же.
- Зачем ты убил его? – вытираю ладонь о джинсы.
- Он слишком много говорил, Изая. Много и не вовремя, - недовольно морщится и со вздохом прислоняется к стене. – Вот ты понял то, что он говорил про Даллахан?
- …что?
- Ну вот видишь. К чему эта его разговорчивость была… Люди странные, странные! – проводит пальцем по нижней губе и лезет в карман. – О да, кстати…
- Что это? – он протягивает мне кожаный чехол.
- Ключи.
- От чего?
- От квартиры, конечно! Не будь дураком, умный Изая Орихара. Тебе же надо будет где-то жить, а моя квартира тебе понравилась… Я почти все вещи твои туда перевез и пару книжек своих оставил, - он толкает дверь.
Оу…
Три парня – одна бита и две железные перекладины, одна из которых со свистом поднимается в воздух. И да. Это Шизуо, хотя я не слишком хочу в это верить – он лежит лицом в пол, руки перехвачены веревкой от предплечий до кистей. И, любопытно, почему он сначала не разорвет ее, а потом этих парней?
- Хватит! – о, привет, мой командный голос – рука останавливается, и парень оборачивается к нам. Касуми хихикает и прикрывает ладонью рот.
- Да, хватит, - мы подходим ближе, и Шизуо приподнимается. - Он даже не дергается, ты видишь? Я об этом! - Касуми доверительно похлопывает меня по плечу и приседает. – А знаешь, почему?
- Нет… - эй, рыцарь, что случилось? Почему ты смотришь на его ботинки, а не мне в глаза? Ну подумаешь, немножко обделался с моим побегом – с кем не бывает. Все же в порядке, Шизуо…
- Потому что он чувствует себя виноватым. И думает, что если он все это стерпит, то на него снизойдет прощение и благодать! - берет меня под локоть и разворачивает лицом к себе.
- А теперь – кадриль! Раз! Два! Три! – делает шаг назад, подтягивает ногу и подпрыгивает на месте. – Как насчет танцев, Шизу? – пихает носком ботинка в плечо, опрокидывая на спину.
- Иди нахуй… - пытается плюнуть на Касуми, но тот с размаху бьет его в живот, и Шизуо, поворачиваясь на бок, с шипением притягивает колени с груди.
- Ой, не раздражай меня… Так о чем я?.. Да, - чистит порошком зубы и хлопает в ладоши. – Значит, я наконец посмотрел, что он делает с твоим телефоном...
- Ты прослушивал его с самого начала, - рык.
- Прослушивал? – презрительно кривится. – Ты меня недооцениваешь, Шизу-тян! Каждое произнесенное вами слово – здесь, - он стучит костяшками пальцев по голове и широко улыбается. – И для этого мне не надо было прослушивать какой-то там телефон… Мне было любопытно: он забрал твой нетбук, телефон, потом съездил к тебе на квартиру и сжег какие-то документы, - у Шизуо напрягается спина, а я сжимаю губы. Значит, документы все-таки в квартире были… - зачем? – Касуми делает отмашку, и парни поднимают Шизуо.
Полы рубашки распахиваются – полосы от ударов по всему животу, кровоподтеки под ребрами.
- Зачем, Шизуо? – рыцарь рычит и пытается вырваться. Успокоительный пинок коленом в живот. – Говори или я выйду из себя.
- Прекрати, - стискиваю в ладони лезвие.
- Почему? – Касуми наклоняет голову и оборачивается ко мне.
Я не знаю даже. Может, потому, что я не могу вынести вид его боли. Или потому, что мне хочется обнять его и стереть с него кровь. Или же потому, что я хочу, чтобы он посмотрел на меня.
- Шизуо? – трясет головой и разводит лопатки. – Зачем? – не могу проглотить ком в горле – говорю слишком тихо, но он слышит меня и молчит.
- И, к тому же, эта история с фотографиями… - задумчиво тянет и щелкает пальцами. – Я довольно долго не мог понять, для чего они вообще нужны были Даллахан... Ну, Шизуо, твоя реплика?
- Мы хотели отдать их Инагаве… - хлопает его по щеке и опирается о его плечо.
- Вот так, Изая! Он думал, что Инагава ищут тебя из-за порченого товара, и хотел этими фотками сдать меня: типа ты только выполнял мои указания, - но ты их спалил, какой молодчина! – Шизуо закрывает глаза. – Бессмысленный план, если знать, что Инагаве нахуй не сдался порошок. Инагаве нужен был ты, живой и здоровый. Как и тем парням, на которых Шизуо работает в данный момент… Он обманул и тебя, и меня, каков хитрец!
- О чем он говорит? – протягиваю к рыцарю руку.
Он отстраняется, пытаясь избежать прикосновения. И отводит глаза.
- …и «снято»! – Касуми аплодирует и садится рядом со мной. – Удивительное мастерство! Как он чувствует своего героя! Как он вжился в роль!..
- Заткни свою грязную пасть!! – из горла Шизуо вырывается животный вопль, он дергается и нарывается на удар под ребра.
Вот оно как.
Закрываю глаза, переваривая информацию.
- Так вот что я скажу тебе, Изая: Инагава пытались нас трахнуть, о да! Я когда посмотрел, с кем Шизуо по телефону болтал – просто выпал в осадок. Ямагучи! Мать твою! Ямагучи! Эти сукины дети за моей спиной хотели что-то там провернуть! – сажусь на корточки и опускаю голову. – Они думали, что смогут объединиться и слить нас из игры, забрав тебя, ты же якобы моя правая рука, столько всего знаешь, даже то, как я разбавляю кокаин! - запрокидывает голову и смеется. – Почему вокруг меня одни придурки!? – смех становится громче, а меня начинает мутить.
Во рту появляется привкус крови. – С чего, Шизуо, с чего ты решил, что ты сможешь меня наебать?! Представляешь, Изая, он хотел передать тебя Ямагучи, но я же люблю тебя и защищаю! Как я мог остаться в стороне, когда эти ублюдки приехали за тобой? Конечно, мы грохнули их и заменили своими людьми! И Шизуо запихнул тебя в нашу машину, хотя хотел отдать Ямагучи!
- У меня не было выбора, мать твою!! – похоже, что я ломаю ему нос – удар приходится по переносице, и он со стоном откидывается. Не было выбора, говоришь…
Касуми хохочет и машет ладонью в воздухе, приобнимая меня за плечи.
- Изая, не хочешь его еще разок ударить? – не было выбора… Мать твою, ты хотел сдать меня из-за того, что кто-то пообещал вам с Томом кусок в Икэбукуро? И у тебя не было выбора?..
- Я не могу… - прикладываю ладонь ко рту и затыкаю себя.
- Почему? – растеряно смотрит на меня, когда я выворачиваюсь из-под его руки.
- Мне слишком больно.
Я обнимаю себя за живот и присаживаюсь на корточки.
- Изая! – о нет, помолчи. Пока достаточно признаний. - Послушай, Изая!..
А я не хочу тебя слушать. Я не хочу.
Я хочу просто выдрать и растоптать твое сердце.
Небо падает и разбивается.
Вспышка – и мир поглощает огромный взрыв.
В уцелевших один я, испытывающий страдания всех погибших созданий.
Я смотрю, как светлые волосы окрашиваются в алый, когда один из парней ударяет его по затылку.
Это не убьет его, - флегматично думаю я, - нет, это не убьет его. Это убьет меня.
Я думаю о том, почему я не могу подняться, почему я не могу ничего сказать, почему я просто сдираю кожу с пальцев, с силой водя ими по полу.
Я думаю о том, что сын Бога умер не во имя искупления наших грехов, нет. Я думаю, он был убит из-за того, что сердце его было полно любви, которая, оказавшись обманутой, покинула его тело и вогнала гвозди в его ладони.
Я думаю. Я думаю, что сзади у меня появились длинные глубокие порезы, и теперь ее когти, раздирающие мою плоть, прорывают ей путь на волю.
Она выходит из меня, как из пены, вечно молодая и вечно прекрасная богиня, распахивающая крылья, и после себя она оставляет лишь цепь из капель моей крови. И я вою, то ли от красоты происходящего, то ли от того, что я не был готов к тому, что она бросит меня и уйдет защищать его.
Оператор берет общий план: я сижу, прибитый к полу, и не могу двинуться, потому вижу, как она закрывает его собой от очередного удара – на белой одежде остается бордовый след, но она только крепче обнимает его.
Она терпит. Это я не могу.
Она прощает его. А я нет.
А я нет.
Рождаясь, дети кричат не столько от боли, сколько от предвкушения боли, кричат от осознания того, что ее никак не избежать, что она все равно рано или поздно накроет их с головой. В самом начале они видят эту неизбежную лавину из разочарований, под которой однажды задохнутся.
Этот первый крик похож на замедленную съемку разбивающегося стекла: осколки долетают до твоих двадцати пяти, когда ты встаешь на табуретку и собираешься вешаться. Пальцы твоих ног целует та же безысходность, что распрямляла тебе легкие.
Обломки этого крика ты, Кай, вынужден искать в собственной жизни, не имея никакой другой перспективы заполнить пустоту. Даже зная, что это принесет тебе не что иное, как огорчения, ты монотонно бросаешь стекляшки на дно колодца, чтобы где-нибудь к третьему десятку смотреть через них, как в калейдоскоп, и думать, что жизнь не стоила труда быть прожитой.
Мне хочется, чтобы мой крик был услышан, чтобы он был взрывной волной, чтобы он уничтожил все вокруг меня.
Поэтому я становлюсь на колени и, закрыв уши, рву глотку ором.
«Это все можно изменить, Изая», - это Касуми, но я вижу, что он стоит передо мной и смеется над тем, как Шизуо раздирает узел. «Не ты один страдаешь, боль повсюду, боли слишком много, но валькирии забыли о спасении воинов… Даллахан потеряла голову от любви к человеку, Исая, Даллахан больше не помнит о том, для чего Хель отправила ее к живым… Даллахан мучается, и вы мучаетесь, Исая. Вы все мучаетесь», - Шизуо вырывает биту, уклоняется от удара и опускает деревяшку на спину парня. «Скоро будет война, последняя война, Исая, а к ней никто, кроме тебя не готов… Намие, она забрала воспоминания Даллахан, а теперь не знает, что с ними делать. Люди так глупы… Люди так глупы… Ненавижу людей. Они в шаге от Валгаллы, но не способны двигаться. Жалкие создания…»
- Я люблю людей, - получается едва слышно, мой голос перекрывает крик Шизуо, но он оборачивается, и я начинаю громко смеяться. – Потому что люди меня любят. А тебя ненавидят, Локи, - он широко улыбается и протягивает мне руку.
- Неси мое слово, пророк. «Господу угодно было поразить Его, и Он предал Его мучению»…(24)
Касуми смотрит на часы:
- Время для кульминации…– дверь с грохотом открывается.
Шизуо замирает.
Я замираю.
В комнату входят люди в синих платках.
- Касука… - рыцарь шепчет это одними губами, но я все равно слышу, как ему больно видеть то, что называлось его братом.
Моя любовь обнимает его со спины, и я испытываю мучительный стыд за себя и за нее.
Они шантажировали тебя, Шизуо. И ты ничего не сказал.
«… мне казалось, что я был ему не нужен. Я был слишком эгоистичен», - о да. Более чем. Твой брат слишком в тебе нуждался, а ты бинтовал мою ногу и целовался со мной. И это заставляло тебя страдать. О, бедный рыцарь! Тебе хотелось спасти и меня, и брата, и отсюда твое «прости меня», потому что ты сделал так, как поступают все нормальные люди в подобных случаях.
«У меня не было выбора!» - я сжимаю пальцы на своем запястье, оставляя кровоточащие следы от ногтей. Мне горько признавать это, но Касука для тебя всегда был дороже кого-либо другого. Дороже меня. И если для меня ты просто рыцарь, который изредка сражается под моими знаменами, то для него ты преданный самурай, готовый проститься с жизнью ради своего сегуна.
Это плохо.
Но это можно понять.
Во мне разливается тоска оттого, что ты не позволил помочь тебе. Что ты не захотел, чтобы твоя жизнь стала моей жизнью. Странно, конечно: ты решил избавить меня от зависимости, решил показать мне, что есть и другой ты, который умеет улыбаться и сопереживать, решил открыться мне.
И забыл упомянуть такую мелочь.
Это очень печально.
Но, в любом случае, лучше, чем мысль, что ты предал меня из-за желания нажиться.
- Ну, здравствуйте, - Касуми шире расставляет ноги и радушно распахивает объятья. –
Вот мы и встретились, все вместе, за столом переговоров…
- Отдай Орихару или я прострелю ему башку! – зря. Зря он решил потрясти пистолетом у головы Касуки – Шизуо даже не напрягается, вонзая металлическую палку ему в живот, и закрывает собой брата от выстрела.
Взмах рукой – люди Сумиеси стреляют, складывая из «квадратов» паззл.
Там негде развернуться и Шизуо боится задеть его – почему я делаю это? Почему я бегу к ним, вытягиваю Касуку из драки, и режу чье-то горло, защищая его? Почему я с силой надавливаю на спину Шизуо, чтобы он нагнулся и ушел от удара? Почему я ору на Касуку, чтобы он оперся об меня? Почему я тащу его на себе из потасовки? Почему я всаживаю лезвие под ребра парню, который осмеливается наставить на Шизуо дуло? Почему, когда пуля проходится поверх моего плеча, отесывая кожу, и рыцарь поворачивается ко мне, ломая стреляющему руку, я говорю: «За собой следи»?
О. Это просто.
Потому что я испытываю потребность в этом.
Я хочу стоять с ним спиной к спине, я хочу быть рядом с ним, я хочу быть на его стороне.
Потому что мы отличный тандем.
Ну и еще потому, что я люблю его.
Их остается двое, когда один из них успевает выстрелить в Касуми.
Это происходит так… ожидаемо, что ли? Касуми стоит прямо, чтобы пуля уж точно прошла навылет сквозь его грудную клетку, приседает и улыбается, глядя на меня. Когда я подбегаю к нему, он притягивает меня к себе за шею и чертит полосу от моего щеки до кадыка:
– Мир куда больше, чем ты себе это представляешь… Рагнарёк дышит в затылок. Будь готов, - он целует меня в губы, и ароматное вино стекает по моему подбородку. – Мы смешали нашу кровь, Исая… - смеется и высыпает остаток порошка в свой рот.
Я поправляю его рыжие волосы и закрываю ладонью глаза.
- Отпусти его, Изая, - поднимаю голову и встречаюсь с ним взглядом.
Всех победил. Молодец.
Медленно встаю, наблюдая, как Шизуо нерешительно подходит к брату.
- Шизуо… - всхлип – вот ублюдок, это была моя реплика, ну да ладно. Рыцарь обхватывает его рукой за спину и прячет лицо в темных волосах. Тонкие пальцы стискивают его рубашку.
У меня такое ощущение, что я смотрю на себя и него со стороны.
Мне не нравится то, что я вижу.
- Касука, ты не мог бы подождать меня снаружи? – брюнет отстраняется и переводит на меня взгляд.
- Нет, - упирается лбом в его шею.
- Касука, тебе ничего больше не угрожает, - парень дотрагивается ладонью до его щеки и проводит пальцами по скуле.
- А тебе? – мое лезвие пролетает в сантиметре от его головы.
Убери от него свои руки.
- Касука…
- Шизуо, я… - скалюсь. Я теряю терпение.
- Выйди, мать твою, или он тебя прикончит! – я вижу, как парень сжимает ладони в кулаки. Я вижу, как он поджимает губы. Я вижу, как он выходит из здания и закрывает за собой дверь.
Мы молчим.
Меньше секунды от его ухода до того, как Шизуо обнимает меня.
- Я ненавижу тебя, Шизу-тян… - поздно я это сказал – тяну к себе и вылизываю кровь на его лице. Соль и отчетливый привкус металла – я, наверное, просто кусаю его, я даже не пытаюсь с ним целоваться – хорошо, если язык попадает на язык, а так я лижу его губы, подбородок, скулы, прихватываю щеку, а он стонет от этих укусов и просовывает руки под мои джинсы. – Я ненавижу тебя… - выдыхает мне в рот и подхватывает на руки. – Какой же ты ублюдок… - целую шею и обхватываю губами мочку уха - втягивает ртом воздух, и открывает ногой дверь.
- Заткнись, блоха, - подтягивает ногой стул - садится сам, усаживает меня сверху и тянет за ремень джинсов.
- Ненавижу тебя, - с силой провести ногтями под волосами, податься бедрами вперед и замереть около его уха: - Но тебе это, очевидно, нравится?
- Ага, - ухмылка, когда я расстегиваю его ширинку; приподнимается, чтобы стащить штаны и белье, и обхватывает ладонью члены. – А тебе нравится, когда тебя связывают? – кивком указывает на веревки.
- Иди нахуй, - обхватываю рукой за шею и привстаю, чтобы он, облизав пальцы, прошелся по анусу, раздвинулся ягодицы и притянул к себе за талию.
Дурацкий момент: мы смотрим друг на друга и…
- Я… - поправляю его челку, и он закрывает глаза, запрокидывая голову.
- Да заткнись ты… - целую около уха и вижу, как по его лицу расползается улыбка.
- Пьешь мою кровь, блоха, - шиплю и утыкаюсь носом в его ухо, когда он входит и опускает меня на свои бедра, надавливая на талию.
- Не появляйся больше в Икебукуро, - кусаю за ухо, поднимаюсь и резко опускаюсь, слыша хриплый стон.
- А иначе что?
- Произойдет страшное, - по шее проходит судорога, и он стискивает пальцы на моем члене, подстраиваясь под ритм.
– Ты выйдешь из себя и попытаешься меня убить? – выгибаюсь, когда он обводит головку и впивается зубами в мое плечо.
- Да, - протяжно стонет, когда я сжимаю мышцы и целую его.
- Окей…
*
А потом мы не виделись два года.
**
«…люди часто спрашивают: кто такой Рок-н-рольщик? Я объясняю: что дело не в барабанах, наркотиках, гемодиализе. О нет. Речь про нечто большое, друг мой...»
- Изая-кун... – ухмыляюсь. – Разве я не предупреждал тебя, что случится, если ты еще раз покажешь свою рожу в Икэбукуро?
- Шизу-тян, так ты же раньше работал у западных ворот… - Микадо испуганно жмется к Киду.
- А меня оттуда давно уволили… - а я знаю.
- Все еще злишься? – Сонохара прикусывает губы и шире раскрывает глаза.
- Нет. Абсолютно нет, - наклоняет голову набок и скрещивает руки.
«Всем нравится красивая жизнь - кому-то ближе бабло, кому-то наркота. Одним секс, другим гламур, третьим слава. Но Рок-н-рольщик, он не такой. Почему?»
- Это он! Тот парень! – толпа народа выбегает из-за угла, и Шизуо раздраженно оборачивается на вопль. «Опять ты во что-то вляпался?» - приподнимает бровь, и я пожимаю плечами, мол, неисповедимы пути Изая Орихары.
Перебирает воздух пальцами.
- Хэй-хэй-вадзима Шизуо?
- А вы кто еще такие?.. – Шизу и проблемы с самоконтролем.
Я скучал по вам обоим. Прячу в рукав лезвие.
«Потому что настоящему Рок-н-рольщику нужно сразу всё!»
Хороший фильм, кстати.
___
20. цитата по кодексу Бусидо
21. "Государь", Макивелли. Относительно вольное цитирование
22. Ёкай - яп. монстр.
23. Larrington
24. Книга пророка Исайи (53:10)
вы не хотели узнать, но я хотел сказать
Дорогой Тони, так что за дерьмо с таймингом? Я нихуя не понял в хитросплетении событий!
Дорогой анон, это отличный вопрос, потому что здесь все сказочно гладко, по крайней мере, с точки зрения аниме: в седьмом эпизоде Шизуо рассказывает о том, что после того, как они закончили Райру, Изая стал работать с якудзами и «наступило затишье». Между этим событием и временем, когда в Икэбукуро начинается заварушка – два года, которые Хэйвадзима описывает как постоянную смену временных работ до тех пор, пока его не приглашает работать телохранителем Том.
Соответственно, между событиями фика и событиями аниме тоже два года.
А что с Касуми? Бог он или не Бог?
К сожалению, этого никто не может сказать точно. Вполне вероятно, он просто обдолбанный парень, который несет всякую чушь.
Да вот же он - конец этого фика. Давайте поплачем от счастья!
Шесть месяцев, которые сейчас разгребает Хидеаки, пытаясь привести текст в сносный вид. Это были охуенные шесть месяцев.
Я всех люблю.
И если Хидди не умрет к утру, то я даже смогу почистить тексты.
Прослушать или скачать Dead By Sunrise Let Down бесплатно на Простоплеер
Прослушать или скачать Black Strobe I'm A Man бесплатно на Простоплеер
Название: Rock-n-rolla
Автор: Entony
Бета: the absurd
Фэндом: Durarara!!
Персонажи: Шизуо/Изая
Рейтинг: NC-17
Жанры: Драма, POV, Слэш (яой)
Предупреждения: Нецензурная лексика, BDSM, OOC, Насилие
Саммари: все фильмы Гая Ричи.
Комментарий: NC-17 стоит здесь не просто так. Наркотики, насилие, разврат, детальные описания всего, что придумал мой воспаленный разум, нецензурная речь – все это есть. Будьте бдительны и предохраняйтесь при чтении.
Права: в этом мире мне ничто не принадлежит
текст 10**
«… и так совершилось величайшее несчастье для богов и людей», - голос пробивается через толщу воды – я вижу только отблеск солнца на глубине и делаю рывок руками. «Но сказала Хель: если все, что ни есть на земле живого или мертвого, будет плакать о нем, я отпущу его в мир живых», - задыхаюсь, но продолжаю грести. «Все так и сделали: люди и звери, земля и камни, деревья и металлы - весь мир оплакивал его кончину», - до вдоха осталось несколько гребков. «Кроме одной женщины. Она сидела у реки и говорила: «сухими слезами плачу по тебе. Ни живым, ни мертвым ты мне не нужен. Пусть хранит тебя Хель». И люди… аккуратнее с ногами! … и люди полагают, что это был не кто иной, как Локи, сын Лаувейи, причинивший миру величайшее зло…», - вдыхаю полной грудью.
- Он убил Бога, Изая. А они посчитали это злом. Глупые, глупые люди…
*
- Тш-тш-тш, - он хлопает меня по щеке, и я пытаюсь разлепить веки. – Изая-Изая-Изая… - кружит около меня и замирает за моей спиной. – Изая? - теплая слюна течет по моему затылку, и Касуми, шире открыв рот, теснее прижимается ко мне. – Ну вот ты и поймал мой воздушный поцелуй. Как тебе?
Хуже некуда.
Кисти слишком пережали – не чувствую пальцев; когда пытаюсь пошевелиться, веревка впивается в лодыжки и запястья, и спинка стула мерзко дерет хребет. Поза, придуманная для секса и пыток. Я счастливчик.
Где мы находимся? – что-то шепчу, но набор звуков мало похож на связную реплику.
- Не слышу… - Касуми с огорчением отрывается от моего позвоночника и обходит меня спереди. – Постарайся говорить разборчивее, - он бьет в живот, и я, плюясь выдохом, широко открываю глаза.
Мы на «точке», черт пойми, на чьей: ничего не говорящие серые стены, пустое помещение, лампочка под потолком, напротив меня – еще один стул и Касуми, скрестивший руки на груди.
Шикаю – опускаю голову, чтобы вдохнуть.
- Антураж из отвратительных боевиков, - морщит нос и делает шаг ко мне.
- Да ну тебя. Кассовые сборы – это второстепенно. Главное – актерская игра, заинтересованность в идее, - заносит ладонь и наотмашь ударяет по щеке, - подача, в конце концов. Тебе нравится моя подача правой? – сплевываю кровь.
- Ну, ты наловчился за последнее время…
- «В течение всей своей жизни становись более умелым…»(20) А мне тут напели, что ты за последнее время наловчился качественно делать минет, – дергаюсь, он присаживается на стул и забрасывает ногу на ногу.
- Любопытные песни ты слушаешь, Касуми… - улыбается и дотрагивается пальцами до губ.
- И как он?
- Сам спроси. Он же в твоей «семье», - поджимает губы.
- В этом-то и проблема, Изая, в этом и проблема… мне с ним не очень хочется разговаривать. К несчастью, - достает из пиджака маленькую металлическую коробочку и вертит ее в пальцах. - … так что, как наш Шизу-тян трахается? – ох, Такума, ублюдок, значит, он прослушивал нас…
Блять! Как я не догадался раньше! Мне хочется завыть от досады – это было так очевидно! «Ты звал меня всю ночь», - почему я тогда не спросил у Шизуо, неужели так все хорошо слышно между квартирами?
А я напомню, почему. Потому что, - с силой зажмуриваюсь. Потому что, черт… Потому что больше всего я хотел тогда его поцеловать. Очень удачное решение, однако.
- Раз Такума нас слушал, то он должен знать, - цокает.
- Дело в том, что Такума уже два дня как не может общаться с миром живых, такие дела. Так что, я не в курсе, как закончилась эта странная история, в который ты пытался спрятаться от меня в моем же доме... – закусываю губы.
Он раздвигает коленом мои ноги и подтягивается ближе ко мне.
- Изая? – пальцы гладят мою щеку – вздрагиваю и пытаюсь отстраниться от него, но он берет мое лицо в ладони и упирается лбом в лоб. – Изая… Ну что же ты так…
- Отъебись…
- Ой, гордый какой… Ты действительно думал, что сможешь убежать от меня? Маленький, глупый Изая… - трется виском о мою скулу. – Глупый, глупый Изая… Я ведь быстрее ветра, я ведь Бог, Изая, куда ты денешься от Бога? Тш-тш-тш, - он прикладывает палец к моим губам. – У меня ведь везде есть глаза и уши, я лес, который все видит и слышит, а ты, вот так просто… - он тяжело вздыхает и откидывается на спинку стула. – Знаешь, как меня называют в «семье»? Они называют меня «Касуми-ёкай» (22) и ссут в штаны, когда я вхожу в комнату.
- И что об этом думает твой босс?
- Изая-Изая… - поднимается со стула, залезает рукой в пиджак – достает пистолет.
Резко бросает его влево – раздается звон стекла.
- Что ты делаешь? – я был практически уверен, что он выстрелит – спина покрылась холодным потом.
- Пробиваю дыру в иллюзии, которую ты называешь жизнью… Какой, блять, мой босс?! – поднимает руки к небу и топает ногой. - Мой босс кормит собой атмосферу уже второй месяц как! О чем ты думал, когда пытался меня обыграть, Изая?! – подходит ко мне и поднимает голову за волосы. – Мое маленькое разочарование … - целует меня в лоб и запускает ледяные пальцы под ворот моей водолазки.
Касуми убил своего босса два месяца назад, и это значит… ох. Это значит, что когда я начал работать с Сумиеси, Касуми уже был не секретарем, а главой «семьи». Дерь-мо. Дерь-мо.
Расскажет или нет? Расскажет или…
- Где я облажался? – слишком хриплю, но он мерно начинает почесывать мне спину.
- Прямо в самом начале и облажался… Но я тебя не за это люблю.
Где-то сбоку раздается крик – хочу повернуть голову, но Касуми с силой надавливает на плечи.
- Тебе неинтересно, что я скажу? – у него мягкий голос; он наклоняется и трется носом о мои волосы.
- Интересно, - мой голос больше похож на скрежет металла.
Это кричит Шизуо.
Мне кажется, что у меня началось внутреннее кровотечение.
Достает ладони из-под одежды, ерошит мои волосы и достает маленькую коробочку.
- Порошка не хочешь? – зажимает одну ноздрю и с силой втягивает белую смесь.
- Нет.
- Теперь без наркотиков, да? – подмигивает мне и присаживается напротив. – И что так?
- Обстоятельства…
- Ты знаешь, что твои обстоятельства орут от боли третий час в соседнем помещении, – трет переносицу и запрокидывает голову, - пока ты тут отдыхаешь? – удар между ребрами.
- … что ты сказал?
- Да ты все правильно услышал… - к его губам тянется нить крови – он подбирает ее пальцами и макает их в рот. – «Что с ним, Касуми?!», - визгливо спрашивает свою ладонь. - «А что с ним будет, Изая!» Посмотреть хочешь? – низко-низко опускается ко мне, улыбается – окровавленные зубы и расширенные зрачки. Вот оно что.
- На чем ты?
- Прощальный подарок Такумы, - усмехается и подпирает рукой подбородок. – Ты вот должен понимать, что с ним все хорошо будет – я же не зверь. Немножечко поболит, - еще один крик, - и потом они с Томом смогут пойти куда угодно… Я бы вот и не хотел его бить, веришь?! Просто он же предал нас! Предал! – очерчивает в воздухе полукруг и хлопает по колену. - Ну и конечно я расстроился! А кто бы ни расстроился?! Ты вот тоже захочешь его ударить, возможно, несколько раз, когда узнаешь, как он тебя подставил! – он кричит слишком громко.
- Заткнись…
- И, самое главное, он еще и пытался убить тебя! Нет, ну что это вообще такое было! Что за странные самурайские замашки? Что за помощь с уходом из жизни?! – вдалеке на пол с грохотом что-то падает.
- Заткнись…
- Типа преданный вассал, пф… А представь, если бы он еще тебе был предан, а не этому сопливому мальчишке? – я слышу это. Я слышу, как какой-то ублюдок визжит: «Да ногами его бей».
- Заткнись.
Касуми замолкает и наклоняет голову.
Предал меня? Предал Касуми? Шизуо? Шизуо предал «семью» и стал играть за другую команду?
Такой ловкий Шизуо, способный к глубокой аналитике? Ты имеешь в виду этого Шизуо из параллельной Вселенной, да, Касуми? Тогда и ловить тебе надо было его. Ты такой нерасторопный…
У меня подергиваются плечи от смеха.
- Ты себя слышишь, Касуми? – он с жалостью смотрит на меня и хлопает по плечу.
- Изая-Изая, они все предают... «В прошлые дни мы смешали нашу кровь», но потом вдруг – оп, и ты уже их враг, а тот, кому ты доверял больше всего, первым гонит тебя прочь. Такие вещи случаются… - глотаю смешок.
- Почему ты никогда при мне не читал поэзии?
- А ты бы сразу обо всем догадался – было бы скучно… - прикусывает нижнюю губу и переводит взгляд куда-то за меня. – Понимаешь, ты, я, другие люди – мы все не реальнее скандинавских мифов… Ну или скандинавские мифы не менее реальны, чем мы, - смеется и запрокидывает голову. – Ты посмотрел, какой у Шизуо фрагмент этого стиха? – достает из кармана пиджака… мое лезвие?
- …что?
- У него где-то кусок еще один должен быть… он не показал? Жаль. Мне хотелось, чтобы ты оценил метафору, - обходит меня сзади и присаживается на корточки. – «Помнишь ли, Один, как в минувшие дни мы смешали нашу кровь?» Как я угадал, не правда ли? Как ты его тогда порезал-то в ванной, – захват на руках слабеет. – «Ты говорил, что никогда не станешь пить эль, если его не принесли нам обоим» (23), - веду плечами, и Касуми вкладывает лезвие в мою ладонь. – Это стих об Одине и Локи. Ты знаешь, что потом случилось?
- Локи предал Одина? – перерезаю веревку на ногах.
- Да. Угадай, кто будет Локи, - хихикает и помогает мне подняться.
Что он делает?
- Понимаешь, когда ты пришел к нам с этим предложением насчет кокаина … - стряхивает грязь с моих джинсов и, доброжелательно улыбаясь, усаживается. Подтягиваю к себе за голень ногу. – Мы уже пытались объединиться с Инагавой во благо высшей! – поднимает палец вверх и запрокидывает голову, - высшей цели! Ну и к тому же, я всегда следую советам Макиавелли: «Хочешь убить своих врагов – собери их в одном месте и прикончи за раз, чтобы осталось время для других дел» (21) Давно я, кстати, Макиавелли не видел… - о чем он говорит? Открывает коробочку, берет щепотку порошка и крошит себе в рот. – Тут появляешься ты, и я свечусь от радости, ибо я ждал тебя – и вот он, Изая Орихара, сам пришел. Казалось, я должен был бы быть счастливым, но ты почему-то решил, что можешь на мне навариться, и я, конечно, опечалился, Изая! – хлопает себя по колену и указывает ладонью на стул. – Присядешь?
- Постою.
- Что-то ты груб со мной… У меня ведь были на тебя далеко идущие планы, так что, даже когда я увидел, как ты беспечно и негигиенично фасуешь товар, я подумал, что тебя надо наказать. Наказать, Изая, да, - кивает, - но, конечно, не убивать. Это было бы просто кощунственно! Ждать тебя четыре тысячи лет, а потом убить – я же не дурак! – дотрагивается пальцами до лба и из-под руки смотрит в угол.
Что Такума намешал ему?
От порошка разве бывают галлюцинации?
- …в общем, я не держал на тебя обиды. А потом приходит ко мне как-то парень в синем платке и говорит, мол, мы все знаем, вы собираетесь слить сделку, но если вы отдадите нам Орихару, все будет здорово, и мы ничего не расскажем. И вот я не смог его дослушать – пистолет как-то сам выстрелил в его паскудный рот, который посмел мне угрожать. Я не очень люблю, когда люди указывают мне, что делать…
- В синем платке?
- Ах ты крыса… довольно улыбается. – Это люди из Инагавы и Ямагучи, которые типа за передел территории – «квадратов» на Икэбукуро. Методы, правда, у них дерьмовые… Ну, ты еще обо всем этом сам узнаешь, - всасывает воздух и складывает губы в трубочку. – Могу только сказать, что если смешать синий и желтый, можно составить конкуренцию Ван Гогу, - скалится и сплетает пальцы в замок.- …и тут я и подумал, что, очевидно, ты нужен не только мне, а я не люблю делиться. И поэтому на «точке» мы решили тебя сдать, чтобы посмотреть, как дальше разовьются события. И я, главное, говорю ему: «Шизуо, нас подъебали на товаре, поймай этого паршивца!» - да, я ласково называю тебя «паршивцем» - говорю ему, что «Ай так с нами поступать, Шизуо! Покажи ему!», и что? Он чуть не перестрелял всех людей Инагавы, когда увидел, что это был ты, - цокает. - Ну ладно, решил я, тесное знакомство, школьные раздевалки – можно понять, к тому же, я все равно собирался чистить их «семью»… И отдал тебя на условии, что он-то и будет тебя наказывать. Это ведь Шизуо. Я же знаю, что одно слово может послужить причиной для драки, а тут я разрешил ему тебя избивать. И что?
И ох, блять, - думаю я и медленно оседаю на стул. И он не делал этого, - со стоном закрываю руками голову. И тогда Касуми…
- …и тогда я решил наказать его, если он не может наказать тебя, - прижимаю ладони к ушам – не хочу слышать. Его избивали из-за того, что он помогал мне… о, я слишком плохо себя чувствую для этого разговора. - Как-то, знаешь, дать ему стимул. И тогда я заметил странную вещь: наши люди били его, а он не сопротивлялся, хотя я знал, что он спокойно мог уложить всех их. Изображал, в общем, из себя мученика. Ухаживал за тобой. Держал себя в руках. И я спросил себя: Касуми, а тот ли это Шизуо, которого ты знаешь? Не слишком ли он благороден?..– сыпет на ладонь порошок и губами собирает его. - Идем смотреть! Дальше нам нужен новый герой в пьесе! – протягивает мне руку – закусываю губы и поднимаюсь.
Он подхватывает меня под локоть, и я… да, теперь я точно это вижу.
- Это был ты?
- Где?
- Тогда, на лестничной площадке. Рыжий парень – это был ты, - останавливается и упирается руками в бока.
- Ну естественно. А кто еще это мог быть?
- Почему у тебя рыжие волосы, Касуми? – он облизывается и наклоняется ко мне.
- Потому что я… - касается губами моих губ, и я не успеваю его оттолкнуть: - горю изнутри… - запутывается пальцами в своих волосах и тянет в сторону. – Они так быстро рыжеют – одна морока с покраской. Идем же.
- Зачем ты убил его? – вытираю ладонь о джинсы.
- Он слишком много говорил, Изая. Много и не вовремя, - недовольно морщится и со вздохом прислоняется к стене. – Вот ты понял то, что он говорил про Даллахан?
- …что?
- Ну вот видишь. К чему эта его разговорчивость была… Люди странные, странные! – проводит пальцем по нижней губе и лезет в карман. – О да, кстати…
- Что это? – он протягивает мне кожаный чехол.
- Ключи.
- От чего?
- От квартиры, конечно! Не будь дураком, умный Изая Орихара. Тебе же надо будет где-то жить, а моя квартира тебе понравилась… Я почти все вещи твои туда перевез и пару книжек своих оставил, - он толкает дверь.
Оу…
Три парня – одна бита и две железные перекладины, одна из которых со свистом поднимается в воздух. И да. Это Шизуо, хотя я не слишком хочу в это верить – он лежит лицом в пол, руки перехвачены веревкой от предплечий до кистей. И, любопытно, почему он сначала не разорвет ее, а потом этих парней?
- Хватит! – о, привет, мой командный голос – рука останавливается, и парень оборачивается к нам. Касуми хихикает и прикрывает ладонью рот.
- Да, хватит, - мы подходим ближе, и Шизуо приподнимается. - Он даже не дергается, ты видишь? Я об этом! - Касуми доверительно похлопывает меня по плечу и приседает. – А знаешь, почему?
- Нет… - эй, рыцарь, что случилось? Почему ты смотришь на его ботинки, а не мне в глаза? Ну подумаешь, немножко обделался с моим побегом – с кем не бывает. Все же в порядке, Шизуо…
- Потому что он чувствует себя виноватым. И думает, что если он все это стерпит, то на него снизойдет прощение и благодать! - берет меня под локоть и разворачивает лицом к себе.
- А теперь – кадриль! Раз! Два! Три! – делает шаг назад, подтягивает ногу и подпрыгивает на месте. – Как насчет танцев, Шизу? – пихает носком ботинка в плечо, опрокидывая на спину.
- Иди нахуй… - пытается плюнуть на Касуми, но тот с размаху бьет его в живот, и Шизуо, поворачиваясь на бок, с шипением притягивает колени с груди.
- Ой, не раздражай меня… Так о чем я?.. Да, - чистит порошком зубы и хлопает в ладоши. – Значит, я наконец посмотрел, что он делает с твоим телефоном...
- Ты прослушивал его с самого начала, - рык.
- Прослушивал? – презрительно кривится. – Ты меня недооцениваешь, Шизу-тян! Каждое произнесенное вами слово – здесь, - он стучит костяшками пальцев по голове и широко улыбается. – И для этого мне не надо было прослушивать какой-то там телефон… Мне было любопытно: он забрал твой нетбук, телефон, потом съездил к тебе на квартиру и сжег какие-то документы, - у Шизуо напрягается спина, а я сжимаю губы. Значит, документы все-таки в квартире были… - зачем? – Касуми делает отмашку, и парни поднимают Шизуо.
Полы рубашки распахиваются – полосы от ударов по всему животу, кровоподтеки под ребрами.
- Зачем, Шизуо? – рыцарь рычит и пытается вырваться. Успокоительный пинок коленом в живот. – Говори или я выйду из себя.
- Прекрати, - стискиваю в ладони лезвие.
- Почему? – Касуми наклоняет голову и оборачивается ко мне.
Я не знаю даже. Может, потому, что я не могу вынести вид его боли. Или потому, что мне хочется обнять его и стереть с него кровь. Или же потому, что я хочу, чтобы он посмотрел на меня.
- Шизуо? – трясет головой и разводит лопатки. – Зачем? – не могу проглотить ком в горле – говорю слишком тихо, но он слышит меня и молчит.
- И, к тому же, эта история с фотографиями… - задумчиво тянет и щелкает пальцами. – Я довольно долго не мог понять, для чего они вообще нужны были Даллахан... Ну, Шизуо, твоя реплика?
- Мы хотели отдать их Инагаве… - хлопает его по щеке и опирается о его плечо.
- Вот так, Изая! Он думал, что Инагава ищут тебя из-за порченого товара, и хотел этими фотками сдать меня: типа ты только выполнял мои указания, - но ты их спалил, какой молодчина! – Шизуо закрывает глаза. – Бессмысленный план, если знать, что Инагаве нахуй не сдался порошок. Инагаве нужен был ты, живой и здоровый. Как и тем парням, на которых Шизуо работает в данный момент… Он обманул и тебя, и меня, каков хитрец!
- О чем он говорит? – протягиваю к рыцарю руку.
Он отстраняется, пытаясь избежать прикосновения. И отводит глаза.
- …и «снято»! – Касуми аплодирует и садится рядом со мной. – Удивительное мастерство! Как он чувствует своего героя! Как он вжился в роль!..
- Заткни свою грязную пасть!! – из горла Шизуо вырывается животный вопль, он дергается и нарывается на удар под ребра.
Вот оно как.
Закрываю глаза, переваривая информацию.
- Так вот что я скажу тебе, Изая: Инагава пытались нас трахнуть, о да! Я когда посмотрел, с кем Шизуо по телефону болтал – просто выпал в осадок. Ямагучи! Мать твою! Ямагучи! Эти сукины дети за моей спиной хотели что-то там провернуть! – сажусь на корточки и опускаю голову. – Они думали, что смогут объединиться и слить нас из игры, забрав тебя, ты же якобы моя правая рука, столько всего знаешь, даже то, как я разбавляю кокаин! - запрокидывает голову и смеется. – Почему вокруг меня одни придурки!? – смех становится громче, а меня начинает мутить.
Во рту появляется привкус крови. – С чего, Шизуо, с чего ты решил, что ты сможешь меня наебать?! Представляешь, Изая, он хотел передать тебя Ямагучи, но я же люблю тебя и защищаю! Как я мог остаться в стороне, когда эти ублюдки приехали за тобой? Конечно, мы грохнули их и заменили своими людьми! И Шизуо запихнул тебя в нашу машину, хотя хотел отдать Ямагучи!
- У меня не было выбора, мать твою!! – похоже, что я ломаю ему нос – удар приходится по переносице, и он со стоном откидывается. Не было выбора, говоришь…
Касуми хохочет и машет ладонью в воздухе, приобнимая меня за плечи.
- Изая, не хочешь его еще разок ударить? – не было выбора… Мать твою, ты хотел сдать меня из-за того, что кто-то пообещал вам с Томом кусок в Икэбукуро? И у тебя не было выбора?..
- Я не могу… - прикладываю ладонь ко рту и затыкаю себя.
- Почему? – растеряно смотрит на меня, когда я выворачиваюсь из-под его руки.
- Мне слишком больно.
Я обнимаю себя за живот и присаживаюсь на корточки.
- Изая! – о нет, помолчи. Пока достаточно признаний. - Послушай, Изая!..
А я не хочу тебя слушать. Я не хочу.
Я хочу просто выдрать и растоптать твое сердце.
Небо падает и разбивается.
Вспышка – и мир поглощает огромный взрыв.
В уцелевших один я, испытывающий страдания всех погибших созданий.
Я смотрю, как светлые волосы окрашиваются в алый, когда один из парней ударяет его по затылку.
Это не убьет его, - флегматично думаю я, - нет, это не убьет его. Это убьет меня.
Я думаю о том, почему я не могу подняться, почему я не могу ничего сказать, почему я просто сдираю кожу с пальцев, с силой водя ими по полу.
Я думаю о том, что сын Бога умер не во имя искупления наших грехов, нет. Я думаю, он был убит из-за того, что сердце его было полно любви, которая, оказавшись обманутой, покинула его тело и вогнала гвозди в его ладони.
Я думаю. Я думаю, что сзади у меня появились длинные глубокие порезы, и теперь ее когти, раздирающие мою плоть, прорывают ей путь на волю.
Она выходит из меня, как из пены, вечно молодая и вечно прекрасная богиня, распахивающая крылья, и после себя она оставляет лишь цепь из капель моей крови. И я вою, то ли от красоты происходящего, то ли от того, что я не был готов к тому, что она бросит меня и уйдет защищать его.
Оператор берет общий план: я сижу, прибитый к полу, и не могу двинуться, потому вижу, как она закрывает его собой от очередного удара – на белой одежде остается бордовый след, но она только крепче обнимает его.
Она терпит. Это я не могу.
Она прощает его. А я нет.
А я нет.
Рождаясь, дети кричат не столько от боли, сколько от предвкушения боли, кричат от осознания того, что ее никак не избежать, что она все равно рано или поздно накроет их с головой. В самом начале они видят эту неизбежную лавину из разочарований, под которой однажды задохнутся.
Этот первый крик похож на замедленную съемку разбивающегося стекла: осколки долетают до твоих двадцати пяти, когда ты встаешь на табуретку и собираешься вешаться. Пальцы твоих ног целует та же безысходность, что распрямляла тебе легкие.
Обломки этого крика ты, Кай, вынужден искать в собственной жизни, не имея никакой другой перспективы заполнить пустоту. Даже зная, что это принесет тебе не что иное, как огорчения, ты монотонно бросаешь стекляшки на дно колодца, чтобы где-нибудь к третьему десятку смотреть через них, как в калейдоскоп, и думать, что жизнь не стоила труда быть прожитой.
Мне хочется, чтобы мой крик был услышан, чтобы он был взрывной волной, чтобы он уничтожил все вокруг меня.
Поэтому я становлюсь на колени и, закрыв уши, рву глотку ором.
«Это все можно изменить, Изая», - это Касуми, но я вижу, что он стоит передо мной и смеется над тем, как Шизуо раздирает узел. «Не ты один страдаешь, боль повсюду, боли слишком много, но валькирии забыли о спасении воинов… Даллахан потеряла голову от любви к человеку, Исая, Даллахан больше не помнит о том, для чего Хель отправила ее к живым… Даллахан мучается, и вы мучаетесь, Исая. Вы все мучаетесь», - Шизуо вырывает биту, уклоняется от удара и опускает деревяшку на спину парня. «Скоро будет война, последняя война, Исая, а к ней никто, кроме тебя не готов… Намие, она забрала воспоминания Даллахан, а теперь не знает, что с ними делать. Люди так глупы… Люди так глупы… Ненавижу людей. Они в шаге от Валгаллы, но не способны двигаться. Жалкие создания…»
- Я люблю людей, - получается едва слышно, мой голос перекрывает крик Шизуо, но он оборачивается, и я начинаю громко смеяться. – Потому что люди меня любят. А тебя ненавидят, Локи, - он широко улыбается и протягивает мне руку.
- Неси мое слово, пророк. «Господу угодно было поразить Его, и Он предал Его мучению»…(24)
Касуми смотрит на часы:
- Время для кульминации…– дверь с грохотом открывается.
Шизуо замирает.
Я замираю.
В комнату входят люди в синих платках.
- Касука… - рыцарь шепчет это одними губами, но я все равно слышу, как ему больно видеть то, что называлось его братом.
Моя любовь обнимает его со спины, и я испытываю мучительный стыд за себя и за нее.
Они шантажировали тебя, Шизуо. И ты ничего не сказал.
«… мне казалось, что я был ему не нужен. Я был слишком эгоистичен», - о да. Более чем. Твой брат слишком в тебе нуждался, а ты бинтовал мою ногу и целовался со мной. И это заставляло тебя страдать. О, бедный рыцарь! Тебе хотелось спасти и меня, и брата, и отсюда твое «прости меня», потому что ты сделал так, как поступают все нормальные люди в подобных случаях.
«У меня не было выбора!» - я сжимаю пальцы на своем запястье, оставляя кровоточащие следы от ногтей. Мне горько признавать это, но Касука для тебя всегда был дороже кого-либо другого. Дороже меня. И если для меня ты просто рыцарь, который изредка сражается под моими знаменами, то для него ты преданный самурай, готовый проститься с жизнью ради своего сегуна.
Это плохо.
Но это можно понять.
Во мне разливается тоска оттого, что ты не позволил помочь тебе. Что ты не захотел, чтобы твоя жизнь стала моей жизнью. Странно, конечно: ты решил избавить меня от зависимости, решил показать мне, что есть и другой ты, который умеет улыбаться и сопереживать, решил открыться мне.
И забыл упомянуть такую мелочь.
Это очень печально.
Но, в любом случае, лучше, чем мысль, что ты предал меня из-за желания нажиться.
- Ну, здравствуйте, - Касуми шире расставляет ноги и радушно распахивает объятья. –
Вот мы и встретились, все вместе, за столом переговоров…
- Отдай Орихару или я прострелю ему башку! – зря. Зря он решил потрясти пистолетом у головы Касуки – Шизуо даже не напрягается, вонзая металлическую палку ему в живот, и закрывает собой брата от выстрела.
Взмах рукой – люди Сумиеси стреляют, складывая из «квадратов» паззл.
Там негде развернуться и Шизуо боится задеть его – почему я делаю это? Почему я бегу к ним, вытягиваю Касуку из драки, и режу чье-то горло, защищая его? Почему я с силой надавливаю на спину Шизуо, чтобы он нагнулся и ушел от удара? Почему я ору на Касуку, чтобы он оперся об меня? Почему я тащу его на себе из потасовки? Почему я всаживаю лезвие под ребра парню, который осмеливается наставить на Шизуо дуло? Почему, когда пуля проходится поверх моего плеча, отесывая кожу, и рыцарь поворачивается ко мне, ломая стреляющему руку, я говорю: «За собой следи»?
О. Это просто.
Потому что я испытываю потребность в этом.
Я хочу стоять с ним спиной к спине, я хочу быть рядом с ним, я хочу быть на его стороне.
Потому что мы отличный тандем.
Ну и еще потому, что я люблю его.
Их остается двое, когда один из них успевает выстрелить в Касуми.
Это происходит так… ожидаемо, что ли? Касуми стоит прямо, чтобы пуля уж точно прошла навылет сквозь его грудную клетку, приседает и улыбается, глядя на меня. Когда я подбегаю к нему, он притягивает меня к себе за шею и чертит полосу от моего щеки до кадыка:
– Мир куда больше, чем ты себе это представляешь… Рагнарёк дышит в затылок. Будь готов, - он целует меня в губы, и ароматное вино стекает по моему подбородку. – Мы смешали нашу кровь, Исая… - смеется и высыпает остаток порошка в свой рот.
Я поправляю его рыжие волосы и закрываю ладонью глаза.
- Отпусти его, Изая, - поднимаю голову и встречаюсь с ним взглядом.
Всех победил. Молодец.
Медленно встаю, наблюдая, как Шизуо нерешительно подходит к брату.
- Шизуо… - всхлип – вот ублюдок, это была моя реплика, ну да ладно. Рыцарь обхватывает его рукой за спину и прячет лицо в темных волосах. Тонкие пальцы стискивают его рубашку.
У меня такое ощущение, что я смотрю на себя и него со стороны.
Мне не нравится то, что я вижу.
- Касука, ты не мог бы подождать меня снаружи? – брюнет отстраняется и переводит на меня взгляд.
- Нет, - упирается лбом в его шею.
- Касука, тебе ничего больше не угрожает, - парень дотрагивается ладонью до его щеки и проводит пальцами по скуле.
- А тебе? – мое лезвие пролетает в сантиметре от его головы.
Убери от него свои руки.
- Касука…
- Шизуо, я… - скалюсь. Я теряю терпение.
- Выйди, мать твою, или он тебя прикончит! – я вижу, как парень сжимает ладони в кулаки. Я вижу, как он поджимает губы. Я вижу, как он выходит из здания и закрывает за собой дверь.
Мы молчим.
Меньше секунды от его ухода до того, как Шизуо обнимает меня.
- Я ненавижу тебя, Шизу-тян… - поздно я это сказал – тяну к себе и вылизываю кровь на его лице. Соль и отчетливый привкус металла – я, наверное, просто кусаю его, я даже не пытаюсь с ним целоваться – хорошо, если язык попадает на язык, а так я лижу его губы, подбородок, скулы, прихватываю щеку, а он стонет от этих укусов и просовывает руки под мои джинсы. – Я ненавижу тебя… - выдыхает мне в рот и подхватывает на руки. – Какой же ты ублюдок… - целую шею и обхватываю губами мочку уха - втягивает ртом воздух, и открывает ногой дверь.
- Заткнись, блоха, - подтягивает ногой стул - садится сам, усаживает меня сверху и тянет за ремень джинсов.
- Ненавижу тебя, - с силой провести ногтями под волосами, податься бедрами вперед и замереть около его уха: - Но тебе это, очевидно, нравится?
- Ага, - ухмылка, когда я расстегиваю его ширинку; приподнимается, чтобы стащить штаны и белье, и обхватывает ладонью члены. – А тебе нравится, когда тебя связывают? – кивком указывает на веревки.
- Иди нахуй, - обхватываю рукой за шею и привстаю, чтобы он, облизав пальцы, прошелся по анусу, раздвинулся ягодицы и притянул к себе за талию.
Дурацкий момент: мы смотрим друг на друга и…
- Я… - поправляю его челку, и он закрывает глаза, запрокидывая голову.
- Да заткнись ты… - целую около уха и вижу, как по его лицу расползается улыбка.
- Пьешь мою кровь, блоха, - шиплю и утыкаюсь носом в его ухо, когда он входит и опускает меня на свои бедра, надавливая на талию.
- Не появляйся больше в Икебукуро, - кусаю за ухо, поднимаюсь и резко опускаюсь, слыша хриплый стон.
- А иначе что?
- Произойдет страшное, - по шее проходит судорога, и он стискивает пальцы на моем члене, подстраиваясь под ритм.
– Ты выйдешь из себя и попытаешься меня убить? – выгибаюсь, когда он обводит головку и впивается зубами в мое плечо.
- Да, - протяжно стонет, когда я сжимаю мышцы и целую его.
- Окей…
*
А потом мы не виделись два года.
**
«…люди часто спрашивают: кто такой Рок-н-рольщик? Я объясняю: что дело не в барабанах, наркотиках, гемодиализе. О нет. Речь про нечто большое, друг мой...»
- Изая-кун... – ухмыляюсь. – Разве я не предупреждал тебя, что случится, если ты еще раз покажешь свою рожу в Икэбукуро?
- Шизу-тян, так ты же раньше работал у западных ворот… - Микадо испуганно жмется к Киду.
- А меня оттуда давно уволили… - а я знаю.
- Все еще злишься? – Сонохара прикусывает губы и шире раскрывает глаза.
- Нет. Абсолютно нет, - наклоняет голову набок и скрещивает руки.
«Всем нравится красивая жизнь - кому-то ближе бабло, кому-то наркота. Одним секс, другим гламур, третьим слава. Но Рок-н-рольщик, он не такой. Почему?»
- Это он! Тот парень! – толпа народа выбегает из-за угла, и Шизуо раздраженно оборачивается на вопль. «Опять ты во что-то вляпался?» - приподнимает бровь, и я пожимаю плечами, мол, неисповедимы пути Изая Орихары.
Перебирает воздух пальцами.
- Хэй-хэй-вадзима Шизуо?
- А вы кто еще такие?.. – Шизу и проблемы с самоконтролем.
Я скучал по вам обоим. Прячу в рукав лезвие.
«Потому что настоящему Рок-н-рольщику нужно сразу всё!»
Хороший фильм, кстати.
___
20. цитата по кодексу Бусидо
21. "Государь", Макивелли. Относительно вольное цитирование
22. Ёкай - яп. монстр.
23. Larrington
24. Книга пророка Исайи (53:10)
вы не хотели узнать, но я хотел сказать
Дорогой Тони, так что за дерьмо с таймингом? Я нихуя не понял в хитросплетении событий!
Дорогой анон, это отличный вопрос, потому что здесь все сказочно гладко, по крайней мере, с точки зрения аниме: в седьмом эпизоде Шизуо рассказывает о том, что после того, как они закончили Райру, Изая стал работать с якудзами и «наступило затишье». Между этим событием и временем, когда в Икэбукуро начинается заварушка – два года, которые Хэйвадзима описывает как постоянную смену временных работ до тех пор, пока его не приглашает работать телохранителем Том.
Соответственно, между событиями фика и событиями аниме тоже два года.
А что с Касуми? Бог он или не Бог?
К сожалению, этого никто не может сказать точно. Вполне вероятно, он просто обдолбанный парень, который несет всякую чушь.
@темы: fiction
-
-
04.02.2012 в 14:12Тони...
Я, черт возьми, еще и подумал про Касуку, как про того единственного, кто будет для Шизуо дороже всего.
Но Касуми... Это не Касуми, Тони. Это сам Изая, это нутро его. Мне с самого начало казалось, что это такая навязчивая галлюцинация, созданная сознанием Орихары и призвана обманывать читателя.
За упоминание "Перепалки Локи" я люблю вас особенно, Тони.
И за рыцаря под пытками! Боже, да это же было прямо как на заказ!:3
Я подпишусь под каждым лестным комментарием, который вам оставят здесь или на фикбуке. Потому что действительно люблю этот фик. Спасибо вам за то, что подарили мне удовольствие читать совершенное для себя произведение.
Это были прекрасные шесть месяцев.
-
-
04.02.2012 в 14:35Насколько непонятно выписано то, что Касуми как бы тот Изая, которого мы знаем? Ну или точнее то, что Касуми, по моему мнению, сделал из Изаи то, что мы называем Изаей?
И что как бы сначала Локи был он, но потом Локи стал Изая?
Я в панике.
-
-
04.02.2012 в 14:51Пока что я скажу о стиле - он таков, что заставляет вертеть фразу на языке, вылавливая подтекст, взвешивая различные исходы, анализируя ситуацию. По-крайней мере, я читаю это именно так - вчитываясь. И это, несомненно, замечательно - у вас есть недомолвки, а они вштыривают меня пуще сочных описаний.
-
-
04.02.2012 в 15:40-
-
04.02.2012 в 15:44Мои метафоры, вероятно, столь плохи и непонятны, но прошу, не впадайте из-за них в панику. Я был убежден в том, что вы меня понимаете. Во всяком случае, понимали ранее.
То что Касуми "передал" Изае свою личность было ясно еще тогда, когда вы начали его описывать. Как я уже говорил, я помню отрывки из текста едва ли не наизусть, и я обратил внимание на то, как Орихара сравнивал Касуми с вирусом, который распространяет сам себя, и которым заразился сам Изая. Да что уж говорить, эти самые "улыбки в три четверти", которые, казалось бы, должны быть неотъемлемым атрибутом Орихары, его и только его, здесь первоначально принадлежат Касуми.
Так что не вздумайте решить, что я не поймал вашу мысль~
Ах да, забыл поблагодарить вас за "Исаию". Обожаю, когда информатора так называют.
-
-
04.02.2012 в 16:41О какое счастье, что это все схватили Вы. Я прямо испытываю чувство глубокой признательности за это.
Да-да, цитируй Библию в фанфикшене - гори за это в Аду :з
Всегда к Вашим услугам.
-
-
04.02.2012 в 17:01Ах, мне бы даже хотелось нескромно уцепиться за образ Касуми, если бы в тексте не было Изаи.
Мне уже нечего сказать. Разве что: "Напишите что-нибудь еще:3".
-
-
04.02.2012 в 17:18Люблю тебя очень-очень, а за разъяснение с таймингом ещё сильнее.
Я благодарю судьбу и интернет за то, что пишу сейчас это здесь.
-
-
04.02.2012 в 17:40Я всех люблю в этом баре.
Спасибо, что читал, гооость, кем бы ты ни был!
-
-
04.02.2012 в 19:55...
Шизу и проблемы с самоконтролем.
Я скучал по вас обоим.
Это феерично!!
Не считая моей личной любви к фильмам ГаяПрекрасный текст, стиль изложения, сюжет. Великопепно выписанные герои.О языке: слова и фразы оседают в мозгах, текст рассыпает цитаты.
Чувства Изаи, эта чёртова птица, отношения Шизу... выписать здесь все зацепившие, поймавшие на крючок, фразы просто не возможно *зачем переписывать ещё раз текст?*
Иногда размышления Изаи пели в унисон с моим состоянием. За это отдельное спасибо.
Концовка тоже хороша.
Всё действительно охуенно. Тянет перечитывать.
Спасибо
Это были охуенные шесть месяцев.
Где подписаться?
-
-
04.02.2012 в 20:34Ужасно рад, что Вам понравилось.
Вообще, я испытываю какую-то непонятную нежность к людям, которые осилили вместе со мной этот текст
Поэтому групповые обнимашки, UmkO) ^^
-
-
04.02.2012 в 20:40Взаимно
*обнимемси*
-
-
04.02.2012 в 20:57ой
блять.
исправь на "вам".
Вообще, я испытываю какую-то непонятную нежность к людям, которые осилили вместе со мной этот текст
*истерический смех*
-
-
04.02.2012 в 21:46блять.
исправь на "вам".
ты лишилась разума, женщина.
Скучать по вас - это правило второго класса
*обнимемси*
мур-мур-мур-мур!
-
-
04.02.2012 в 21:53там же "обоим".
-
-
04.02.2012 в 23:01-
-
05.02.2012 в 00:18\вычитал текст и больше не претендует на звание адекватного человека\ гифочки~
-
-
05.02.2012 в 18:16-
-
05.02.2012 в 18:19Да, кстати, это был отменный сюрприз!
И это, собственно, взяло и объяснило всю мелочную оосность. И существование Касуми. И вообще, классная фишка.
-
-
05.02.2012 в 18:45Люблю, когда неожиданности!
И это, собственно, взяло и объяснило всю мелочную оосность. И существование Касуми. И вообще, классная фишка.
Я думаю, из этого вполне вышло направление в литературе: "Пиши непонятный сюжет, а потом рассказывай всем, что так и было задумано" XD
-
-
05.02.2012 в 18:51-
-
05.02.2012 в 19:01Детектив называется.
Ну или Милорад Павич/Паланик я испытал диссонанс, печатая эти фамилии рядом
Хотя это странно звучит: "в каком направлении Вы работаете?" -"Павичепаланик"
Как стим-панк.
Только павичепаланик.
Спасибо гуфу за это
-
-
05.02.2012 в 19:05Хм. Вы сказали одно, а мое воображение привило туда словечко «бы». Мое сознание лжет мне, какая оказия.
«Павичепаланик»
...
У меня остановилось сердце.
-
-
05.02.2012 в 19:08полагаю, это болезнь всего Шерлодома: кто-то говорит: "Джон", - а воображение приписывает туда "Трахни меня, Джон! Быстрее! Я люблю тебя! Меня заводит твой свитер!"
У меня остановилось сердце.
да, мне тоже показалось, что время отрезать себе пальцы за это
Хотя Уэлш - это ничего себе такой павичепаланик
-
-
05.02.2012 в 19:20Под Мориарти.
Ни в какую не вижу его с Шерлоком~
Шерли только мой, уходи, ванильный блоггер, мухахаха.Вы этого не слышали.
-
-
05.02.2012 в 20:12НИКОГДА ЭТОГО НЕ БУДЕТ
-
-
05.02.2012 в 21:11Я на стороне мысли "Мориарти имеет всех".
И Майкрофт/Шерлок. В подростковом возрасте.
-
-
05.02.2012 в 21:53И Майкрофт/Шерлок. В подростковом возрасте.
Холмсоцест вообще мимо меня.
Только свитера, только Джон!
Свитер Джона и шарф Шерли созданы друг для друга в одной цветовой гамме!
Ну и Шериарти. Шериарти - это хорошо
-
-
05.02.2012 в 22:39Иногда я думаю о Ирэн/Шерлок. Да, все правильно, Адлер сверху. Что правда, в основном это жесточайший BDSM, и Холмс испытывает много боли, страданаия и унижения.
"Пока вы дважды не попросите пощады".
А потом на сцену выходит Ватсон и она принуждает его изнасиловать Шерлока, снимает все на камеру своего мобильного и выкладывает в блог Джона.И этого вы тоже не слышали. *смущается*
-
-
05.02.2012 в 22:59"Пока вы дважды не попросите пощады".
Она кажется мне слитым персонажем. Ей богу. Возможно, Ирен/Шерлок, но только в плане каноничного канона Дойла.
И без секса. С насилием, но без секса.
А потом на сцену выходит Ватсон и она принуждает его изнасиловать Шерлока, снимает все на камеру своего мобильного и выкладывает в блог Джона.
Это хорошо. Да. Это я поддерживаю, черт подери