герой времени

[xyzknowiknowthealphabet]

Героем моего времени, как ни прискорбно это осознавать, был Октав Паранго, его черная пластиковая оправа, пристрастие к легким наркотикам и умение делать деньги из ничего. Вот и получается, что теперь я провожу лучшие годы жизни с людьми, которые в свое время тоже имели несчастье посмотреть «99 франков» и решились вступить на тонкий лед океана рекламы и связей с общественностью.
Лед проломался, полярники не пришли к нам на помощь, а над этой проигранной битвой с фантазиями о будущем смеялись даже тюлени, что подорвало самооценку многих и заставило их искать пристанища в книжках и кино. Не самое правильное решение в жизни (других они просто не принимают), так как науке еще не известен ни один человек, которого бы чтение и рефлексия привели к маломальскому успеху. К затяжным депрессиям? Возможно. К зависимости от алкоголя? Звучит правдоподобно. К счастью и наслаждению? Ну, дорогой, не будем лгать друг другу в глаза, это чересчур наивно…

Ключевая идея многих книг – писать о людях таких же, как и мы, только еще более жалких. Если вы мне не верите – достаточно открыть список Нобелевских лауреатов последних лет и прочесть хотя бы по одному их опусу, чтобы понять: все очень плохо, и особенной надежды на ветер перемен нет. Чем больше ты смотришь в Бездну, тем больше Бездна всматривается в тебя, а потом, игриво хохоча, сообщает, что у тебя до сих пор не оплачено за квартиру, телефон и обучение в этом месяце, отдыхать не поедешь еще как минимум полгода, а про светлые перспективы выспаться ты сможешь вспомнить лет через десять, если не сойдешь с ума от обилия планов и обещаний выполнить что-то. Вот и получается, что мы возвращаемся к старым-добрым страданиям в литературе, чтобы почувствовать, что 1) могло быть и хуже 2) могло быть много, много хуже. Давайте же веселиться, юноша, пока мы молоды!.. – говорит Сомерсет Моэм и утаскивает нас в свою юдоль печали.

Моэм и «Бремя страстей человеческих»
Что может быть хуже подъема в шесть тридцать утра? Весь двадцатый век. Работа на заводе с пяти утра до девяти вечера. Влюбленность в девушку, которая будет использовать тебя на протяжении всей твоей жизни. Хромота. Комплекс неполноценности. Клопы в кровати, вши в волосах.
Моэм, большой знаток рода людского, написал шестьсот страниц о том, как, если тебе двадцать, можно роскошно страдать и тратить свою жизнь ни на что в декорациях индустриальных помещений (бараков и завода), и, что в принципе, это еще недурственный расклад и тебе стоит быть хоть капельку благодарным за то, что у тебя есть работа и страсть, которая разрушает твою жизнь. Ведь у тебя не могло быть ни того, ни другого, а еще ты мог умереть от тифа.

Сэлинджер и «Над пропастью во ржи»
Классическая книга об аутсайдере и неудачнике, в которой многие, уподобляясь новозеландским геологам, зарываются до шеи, пытаясь отыскать глубинным смысл и нефть. Эта книга готова научить следующему перечню вещей: 1) нет ничего лучше охотничьей шапки 2) горячее какао – это напиток победителей 3) если ты собираешься в Нью-Йорк, постарайся не забыть дома голову. С ее помощью можно вспомнить сладкое время терзаний и неопределенности, чудесную пору первой влюбленности и отсутствия желания учиться чему-либо. Ну или просто убить один вечер, чтобы прочесть историю человека, который знает, чем ему заняться, еще меньше, чем вы.
Эта занимательная повесть о подростке отлично идет под бутылочку белого вина и воспоминания о потраченной впустую молодости – советуют наши эксперты и уточняют, что для того, чтобы унять горечь от воспоминаний, можно взять и вторую бутылочку.

Лу и «Наивно. Супер».
Как справиться с тем, что ты по жизни не справляешься ни с одним, даже самым жалким поручением? Лучший способ – не делать ничего, - так считает Лу и триста страниц посвящает этой немудреной формуле правильной жизни. Если ты не чувствуешь сил что-то делать – не делай этого.
Еще можно купить себе детский строительный набор в Икее, писать письма профессорам и слушать шорох фотонов в банке в ванной, но это уже план для прокачанных прокрастинаторов, которых больше не удовлетворяет бесцельный просмотр всего доктора Хауса в третий раз. «Наивно. Супер» - это супер наивная книга, которая утверждает, что, если какое-то время своей жизни ты потратишь на осмысление этой жизни, ты сможешь понять, что именно тебе в ней не нравится и изменить это. Эмпирика доказывает, что куда вероятнее ты начнешь по-черному пить и увлечешься чтением японских графических романов, но кто знает, что там происходит в Норвегии.
Может, у них все не как у людей.

Манн и «Доктор Фаустус»
Несмотря на обманчиво знакомое название, книга мало отношения имеет к прелестной метафизике Гете, зато затрагивает интимные места многих, поднимая тему таланта. Как стать известным и богатым? – спрашивает публика. Продать душу дьяволу! – радостно хлопает в ладоши Томас Манн и отдает алчущей аудитории «доктора Фаустуса». Вкратце, эта книга приоткрывает нам быт сразу двух отщепенцев: философа и композитора – и только один из них продает душу (интрига, не так ли?). Изначально текст романа напоминает вставки из философского словаря, так как Томас Манн не слишком был обеспокоен тем, что кто-то, не изучавший философию, будет читать его произведения (поэтому их не читает никто, Томас, шах и мат!). Но страниц сто спустя, когда нарратор забывает сокрушаться о гегелевской диалектике и все больше внимания уделяет тому, как именно и в какой фазе луны стоит продавать душу, становится почти интересно.

Рот и «Профессор Желания»
Филипп Рот мечтал пойти на завод,
Но вот
Получает очередную премию, - так гласит детский стишок. В планы Филиппа, по крайней мере их официальную версию, никогда не входило стать известным писателем, но то ли слишком большое количество откровенных сцен в его книгах, то ли идея, нашедшая выход в его произведениях, что можно быть очень популярным, если ты филолог, круто изменили его жизнь. Большое количество бессонных ночей Рот провел придумывая жизнь для профессора литературы, интересующегося Кафкой и снимающего студенток с помощью оригинала одного из его писем, поэтому у Филиппа есть целых три книги об этом молодом человеке. Их прелесть, кроме обилия женских персонажей, которые так или иначе клюют на Кафку (их трудно осудить), в том, что они рассказывают историю «простого парня», выбившегося в люди при помощи английской литературы (да, больше звучит как легенда, которой кормят при поступлении на специальность романо-германских языков, но Рот художник, он так видит), а потом точно так же решительно упавшем на дно с помощью распутства и сомнительных влюбленностей.

Но кто из нас не мечтает пасть с помощью распутства.