Боже, что я пришел рассказать.
Сюрреализм в литературе со мной случился на первом курсе, когда надо было выбрать себе тему для изучения какого-либо вида дискурса из списка. И я выбрал - уже не помню что. Такие вещи случаются в Датском Королевстве - ты делаешь выбор, изменивший твою жизнь, а потом не помнишь, как это случилось. В любом случае, в тот вечер я остался один на один с парнем по имени Раймон Кено.
Тогда мне нужно было разбирать его "Упражнения в стиле", и надо сказать, уже тогда я прочувствовал, что HE'S GORGEOUS, HONEY. Кено шутил так потрясные фонетические шутки и играл лексикой так, как Фассбендер играет нашими яичниками. Это было здорово, так здорово, что я даже прочел пару лекций по теории литературы, чтобы особенно глубоко понять все выверты с синкопами, апокопами и другими греческими архаизмами, царапающими слух современного читателя.
Но совсем недавно имело место происшествие совсем другого масштаба - я купил его книгу, называлась она "С ними по-другому нельзя".
Цитирую вам аннотацию, чтобы вы сразу поняли, почему я внутренне сжался, предвкушая новую литературную влюбленность: "Дым на Дублином рассеивался, а запах "Гиннеса" сгущался".
Это два романа об Ирландии. Об ирландцах. Об ирландской революции и девочке-бисексуалке, которая позволяет своему учителю французского лапать себя за грудь и учить гэлльский.
Это очень смешно.
Я серьезно.
- Она агностик.
- И что это значит? - спросил Каллинен.
- Что она ни во что не верит, - сказал О Рурки.
- Даже в Бога?
- Даже в Бога, - сказал О Рурки.
- Не совсем так, - мягко возразила Герти, - мне кажется, вы несколько упрощаете мою мысль.
- Сука... - прошептал Кэффри.
- Я не отрицаю возможность наличия Высшего Существа.
- Ну, бля, дает, - прошептал Кэффри.
- Давайте заткнем ей рот, - сказал Каллинен.
Если вы готовы открыть свой дом французскому сюрреализму, начните прямо сегодня.